Теория шести рукопожатий

Через десять лет после стычки с Джорджем Брауном Илай Уоллак летит в Лас-Вегас. Спускаясь по трапу самолета, он видит огромный рекламный щит, на котором изображены голубые глаза. Заголовок прост и ясен: «ОН ЗДЕСЬ».

«Голубоглазый» снова в Лас-Вегасе, хотя четыре года назад, после стычки с управляющим казино «Сизарс-пэлас» у всех на виду, обещал никогда не возвращаться.

В то время за Синатрой плотно следила налоговая служба. Ее агенты обратили внимание, что он обналичивает выигрыши в блэкджек и не платит при этом за фишки – легкий способ получить карманные деньги без уплаты налогов. Когда налоговики насели на управляющего казино Сэнфорда Уотермена, он пошел на конфликт с Синатрой и сказал ему: «Пока я не увижу твоих денег, фишек не получишь».

Синатра обозвал Уотермена жидом; Уотермен, в свою очередь, обозвал Синатру паскудной итальяшкой. Дальше – больше: Синатра схватил Уотермена за горло; Уотермен достал пистолет и приставил его ко лбу Синатры; Синатра рассмеялся, обругал Уотермена психованным иудеем и ушел, заявив, что больше никогда не будет выступать в «Сизарс». В итоге Уотермена арестовали за угрозу оружием.

На следующий день Уотермен рассказал окружному прокурору, что слышал, будто Синатра говорил: «Братки о тебе позаботятся». Поэтому шериф сказал: «Я уже устал, что Синатра запугивает официантов, официанток, устраивает поджоги и кидается пирогами. Слишком многое сходит ему с рук. Хватит ему издеваться над простыми людьми в этом городе. А почему владельцы отелей мирятся с этим – вот это я и постараюсь выяснить».

В протоколе окружного прокурора указывалось, что у Уотермена по-прежнему были видны следы пальцев на горле, за которое его схватил Синатра. «По-видимому, есть разумные основания полагать, что Синатра и был зачинщиком». Обвинения против Уотермена сняты: суд постановил, что он действовал в рамках самообороны. И именно в этот момент Синатра, утверждая, что и пальцем не трогал Уотермена, поклялся, что ноги его больше не будет в Неваде. «Хватит с меня унижений», – сказал он.

Четыре года спустя все изменилось. Управляющего казино арестовали за рэкет, окружного прокурора не избрали на новый срок, а новое руководство «Сизарс-пэлас» заманило Синатру к себе обещанием четырех сотен тысяч в неделю плюс круглосуточная охрана «во избежание любых неприятных инцидентов».

Новый шериф с восторгом встречает Синатру в Лас-Вегасе. Чтобы отметить его возвращение, «Сизарс-пэлас» гордо предлагает всем зрителям медальон с надписью «Аве, Синатра. Благороднейший из римлян вернулся».

А что там с Илаем Уоллаком? После публикации «Крестного отца» в 1969 году и выхода фильма в 1972-м общественное мнение связывает Уоллака и Синатру как двух заклятых соперников. Сцена, в которой директор студии просыпается и находит рядом на подушке отрезанную голову любимой лошади, становится источником городской легенды. В фильме это месть мафии за отказ дать главную роль в фильме одному из их протеже – певцу Джонни Фонтейну. Голова лошади заставляет директора передумать. Он тут же выгоняет актера, уже утвержденного на роль, и заменяет его на Фонтейна. Через некоторое время поползли слухи, что Джонни Фонтейн – это на самом деле Фрэнк Синатра, а выгнанный актер – Илай Уоллак. В конце концов, разве двадцать лет назад Гарри Кон не предлагал Уоллаку главную роль в фильме «Отныне и во веки веков» и разве она непонятным образом не ушла к неопытному итальянцу Фрэнку Синатре? Поэтому неудивительно, что когда Илай Уоллак приходит на концерт Синатры в «Сизарс-пэлас», по залу пробегает нервная дрожь.

Не закончив песню, Синатра замолкает, смотрит на жену, сидящую в зрительном зале, и говорит:

– Барбара, Илай уже здесь?

– Он сидит прямо за мной! – отвечает она.

– Дамы и господа, – говорит Синатра, – я хотел бы представить вам своего друга. Наши пути часто пересекались, и он сыграл большую роль в моей карьере…

Зрители всколыхнулись. Все знают, о чем он говорит. Они чувствуют приближение драмы, может быть, даже драки. Синатра делает паузу, смотрит на Уоллака и говорит:

– А, к черту все! Старая история! Не хочу ее рассказывать!

Пожалуй, аудитория разочарована такой развязкой, но Илай Уоллак находит ее страшно смешной. «Я чуть не упал со стула со смеху. И каждый раз, когда мы с Фрэнком встречались после этого, он говорил: «Привет, безумный актер». И каждый раз, когда он приезжал в Нью-Йорк, он посылал за нами с Энн лимузин. Мы сидели в ложе на его концерте. Он поднимал глаза, улыбался нам и потом мы поздно ужинали в «21».

С другой стороны, может быть, стоит добавить, что создателю «Крестного отца» Марио Пьюзо не удается отделаться так просто. Как-то вечером 1970 года, уже после того, как его книга стала бестселлером, но до выхода экранизации, он случайно заходит в ресторан «Чейзенс» в Беверли-Хиллз и видит, что там ужинает Синатра.

– Пойду попрошу у Фрэнка автограф, – говорит он своему спутнику, продюсеру фильма Элу Радди.

– Брось, Марио. Он подал в суд, добивается запрета на съемки, – отвечает Радди.

Но Пьюзо не сдается и подходит к столу Синатры. Синатра выходит из себя.