Теория стаи

«И войдут люди в расселины скал и в пропасти земли от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю» (Ис. 2:19). Это сказано пророком Исаией, певцом мученического, но победоносного Первого Пришествия Господа, сказано за 600 лет до Его воплощения, и речь здесь идет о Третьем Пришествии, когда грех вместе с его носителями самоуничтожится в огне неприязни к Господу, и взамен земли, оскверненной грехом, воссоздана будет «новая земля» справедливости.

Образ истерической попытки спрятаться от неминуемого воздаяния использовался пророками во все времена и обозначал не только события отдаленные (скажем, Второе Пришествие), но для истории греха и конечные (Третье Пришествие). Естественно, что упорствующие во зле расплачиваются уже самой жизнью своей, такой жизнью; расплачиваются они также и общением с себе подобными. Таким образом, пророчество о людях, страдающих от безысходного состояния души, состояния, в котором необратившиеся будут жаждать закопаться и забросаться, четырехуровнево:

— настоящее,

— ближайшее будущее,

— Второе Пришествие,

— Третье Пришествие.

И истреблены будут высоты Авена — грех Израиля; терние и волчцы вырастут на жертвенниках их, и скажут они горам: «покройте нас», и холмам: «падите на нас!»

(Ос. 10:8)

И цари земные и вельможи… говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?

(Откр. 6:15–17)

Всякий человек склада Симона любит прямое недвусмысленное слово, без всяких «ласкательств», которые суть лизоблюдство и обман, с помощью которого подчиняют и поднимаются по ступеням иерархии. Подхалимством и лестью, в противоположность людям типа Симона, особенно грешат те, кого снедает жажда популярности (список органов тела дракона [устоявшихся профессий] огромен, упомянутые авторы «дамских романов» и фарисеи любой национальности — лишь два постоянно действующих органа). И вот наконец-то в своей жизни Симон услышал слово мужчины, не боящегося и не стесняющегося называть вещи своими именами, услышал правду.

Сказано было предельно отчетливо: гореть вам в озере огненном, послушные своим царям зеваки, отцы которых не понимали пророков и их убивали!

В этих словах угадывалась и судьба тех, кто с толпой не совмещался: ищущим стать личностью все Пришествия Истины — в радость.

Такой лаконичной проповеди о неизбежных Пришествиях Симону, обладателю мозолистых рук, оказалось вполне достаточно.

И Симон не единственный.

Я знаком с сыном итальянца, пожелавшего после Великой Отечественной остаться навсегда в разоренной России. Сын еще молодым, вполне типичным парнем работал на обжиге извести. Известковая печь обычно представляет собой круглую вертикальную печь-яму, для удобства загрузки и выгрузки вкопанную в обрыв над рекой или озером, диаметром метров в шесть-семь, выложенную огнеупорным кирпичом. Топливо и известняк загружают сверху простейшим способом, просто ссыпая их в яму сверху. Готовую продукцию выгребают снизу, под обрывом, там делается стальная заслонка. Когда идет обжиг, то печь-яма работающими наверху воспринимается как сплошное море все испепеляющего огня — ни дать ни взять озеро огненное, то самое, с которым в «Апокалипсисе» сравнивается смерть вторая (Откр. 20:14): от попавшего в это озеро не остается ничего — даже памяти. Насчет «ничего» образ вполне верный — кости упавшего случайно в эту яму человека будут пережжены в россыпь извести, неотличимую от извести, получаемой из известняка.

Так вот, этот молодой человек работал наверху, как раз у края ямы. То ли он не выспался, то ли не проспался и потому плохо контролировал свои движения, то ли он споткнулся, а может так было надо, но он оступился и начал, как в жутком сне, проваливаться вниз, вниз, в огонь…

Казалось, гибели не избежать, ан — нет. Успел-таки оказавшийся рядом (случайно?) человек извернуться и перехватить падающего — за шиворот! И в таком положении, еще не выпуская из руки воротника парня, на краю озера огня, рассказал ему и про Второе, и про Третье Пришествие Христа, и про Первое тоже (все это происходило в коммунистические времена, за такие слова можно было загреметь котелком по зоне, но это не останавливало — и гремели), про смерть временную до дня Воскресения и смерть вечную, про огненное озеро и жизнь вечную.