Теория стаи

Нестройными толпами, в виду Анрепа и казаков, пробирался неприятель от Гунии, через Молдовиту к Калафату. Видел все это Анреп и не тронулся с места. Между тем отряд стоял на месте; молчаливое спокойствие выражало общее неудовольствие, но все было тихо! Без приказа начальства не двигается солдат вперед и не рассуждает! Меж тем там и сям слышны были рассказы: «А что, Сидорыч, отчего мы нейдем вперед-то? Вишь ты как бегут, окаянные; хорошо бы их накрыть-то было? — Нейдем? Видимо оттого нейдем, — приказа не было! — Да почему же генерал Анрапов приказа не дает? — Известное дело — почему не дает приказа. Не дает потому, что он сам из ихних!»

Меньков П. К. Записки. Т. I. СПб., 1898. С. 87

(Цит. по кн.: Тарле Е. В. Крымская война)

Так анреповцы и не произвели ни одного выстрела по турецким войскам, которые, будучи тем сохранены, впоследствии пролили немало русской рекрутской крови.

Нужно иметь сильнейший стимул к подобному «возвышенно-набожному» поведению — отказаться от победы над официально обозначенным противником, соответственно, отказаться от всей славы победителя, а также от значительных денежных и прочих наград, от которых воспетому с амвонов самодержцу Николаю I было, по традициям тех лет, ну никак не отвертеться!

Однако не позарился Анреп на награды, не жадность, видимо, им руководила — предвкушал он награду более значительную. Если в нем оставалась хоть толика человеческой способности выбирать. Скорее, он чувствовал, что поступать надо только так, как он и поступает. Но чувство его происходило не от психоэнергетически ничтожной по тем временам субстаи турок.

Разоблачителен материал, с помощью которого Анреп структурировал шесть часов своей жизни и не делал того, что обязан был по писанному уставу сделать.

Трудно не обратить внимания, что в новой истории Руси самые православные из православных — это немцы, убийцы русских неугодников. Это не только генералы типа Анрепа, но и отвратительные своей безнравственностью немецкой крови императрицы и императоры. Русские же рекруты, успешные в оборонительных сражениях, напротив, — набожны, но, мягко выражаясь, не сильно православны. Можно также вспомнить и о тех немногих не бегавших с фронта в 1904 году от «японской кавалерии» полках, — они состояли из сибиряков, а в Сибири жители госрелигиозностью тоже не страдали. Аналогичных примеров предостаточно.

Православный священник перед Анрепом нудил предельно долго — в интересах не одного генерала-«внешника», но иерархии как таковой. Дух, которым был водим священник, в нем не возмущался — мало ли, что рядом шло кровавое жертвоприношение, ведь не «своих» же убивают. Возможно, священник даже наслаждался — Гитлер тоже во время своих ответственных выступлений приказывал совершать в концлагерях массовые казни. Словом, тот священник типичен — его собратья по вере поступали так же и раньше, при татаро-монголах, при Наполеоне, и позже — при Гитлере.

И в этом нет ничего удивительного. Все немки-императрицы становились утонченно-православными — без дураков, с целованием рук любителям полежать в гробах, с целованием засушенной расчлененки и т. п.; при этом оставаясь некрофилически разнузданными, — вспомним извращения Екатерины II и других. Выводов из искреннего оправославливания императриц-немок можно сделать только два:

— или что немки действительно становились русскими, такими же, как и их дети, как то из поколения в поколение внушалось с амвонов;

— или что православная иерархия есть — за исключением небольшой прослойки патологических жмотов — всего лишь «внешническая» иерархия, для немок своя, что, естественно, приводило к тому, что после «искреннего обращения» они оставались такими же «внешническими» скотами.

Можно не сомневаться, что из этих двух ответов истину сможет выбрать лишь меньшинство населения.

* * *

Случай с подставлением рекрутов под Четати дополнительно проясняет уже и так достаточно понятное.

Между кем и кем идут войны?

Между Гитлером и Сталиным? Нет. Пока Гитлер не поседел, сын шлюхи был его марионеткой.

А между кем и кем шла война в 1853 году? Между турками с одной стороны, а немцами и русскими — с другой? Странные тогда действия у немецкого генералитета.

А может, между неугодниками и вождем-«внешником»?