Теория стаи

Какая страна, какой народ своими поступками выделялся из числа остальных в обозримом прошлом, скажем, в течение последних столетия-двух существования человечества? Где гибли сверхвожди?

Это — Россия, русские.

Она распознается при разных подходах:

— по отклоняющемуся поведению при нападении сверхвождя;

— по тому, что в нее столетиями стекаются неугодники;

— по, наконец, нетипичному фольклору (у Иванушки-дурачка, как, впрочем, и у чудо-богатырей, нет обязательного в других национальных традициях учителя — Пьер вынужден мужать сам).

Выявляется эта единственная в своем роде страна и по характеру из нее эмиграции. Действительно, Россия — единственная страна, которая активно денекрофилировалась, причем, что самое главное, многими противофазными волнами:

— исход сотен тысяч евреев («внутренников») в США в 1881 году;

— исход трех миллионов ярких «внешников»-дворян и части «внутренников» в 1917–1922 годах;

— истребление законченных «внешников» в 37-м;

— истребление «комсомольцев» в 41-м;

— истребление немцами сдавшихся или не успевших эвакуироваться евреев-«внутренников» в 1941–1942 годах;

— исход в англоязычный мир предателей Родины в 45-м — отобранных «правоверными демократами» в погонах армии США;

— массовые расстрелы сотрудничавших с Гитлером русскоязычных «внешников» в 45-м;

— исход трехсот тысяч евреев («внутренников») в 49-м;

— исход немцев («внешники»), отделение «внешников» (Чечня) и эмиграция «внутренников» (воров и мошенников всех национальностей) на рубеже 80–90-х годов;

— исход в англоязычный мир проституток, чемпионов, секретарей комсомола, истеричных «диссидентов», художников и определенной части «остепененных» научных работников (типа доктора наук — сына генсека Никиты Хрущева, на попойках танцевавшего перед Сталиным украинские народные танцы), кинорежиссеров и прочей мрази в 80–90-х годах.

Никакая из стран столь активно в XX веке не очищалась!

* * *

А когда Россия стала не как все?

Скажем, какой она была в 1812-м?

Определить это можно только по эстетическим предпочтениям совмещающихся с иерархией — желательно, придворных лизоблюдов.

Легче всего проговариваются поэты. Ниже приведены несколько выдержек из стихотворных опытов знаменитейших французских авторов эпохи Наполеона, написанные ими по поводу взятия Москвы.

…Падите, башни Кремля!

Падите, час настал!

Вот эти воины, столь часто не поддававшиеся!

Ваша безнаказанная гордыня чрезмерно возвысилась:

Как она обрушилась к вашим подножиям.

…Не спорь с его блестящей победой, Москва!..

Ж. Б. Баржо. Ода «Завоевание Москвы»

…Одна мятежная Нация

Противостоит благу, которого мы желаем,

Ее губительное влияние

Отравляет воздух, которым мы дышим.

Остров, от нас отделенный…

П. Шанен. «Поэма о Русской кампании объединенных армий Франции и Германии»

(Цит. по кн.: Верещагин В. В. Наполеон I в России. С. 131)

Итак, в 1812-м Россия уже была не как все, а раньше что?

Судить не беремся.

Курсы истории мало что дают, потому что их авторы, судя по результатам, выполняли заказы на прославление иерархического начала, и потому суть курсы истории иерархий.

Сохранившиеся источники? Они тоже порождение иерархий.

Разве что необычный фольклор — только его древность и указывает, что Россия как Родина существует уже не первое столетие.

При недостатке исторических сведений можно только предполагать, но зато с высокой степенью достоверности (а психологическая достоверность, вообще говоря, намного более надежное доказательство, чем обычно однобокие доказательства исторической науки), что сущность истории России подобна сущности истории Сербии. Из того, что в XIV–XV веках еретики со всей Европы спасались именно в Сербию, видимо, следует, что она уже отличалась от других стран и психологически тоже. Вообще история метанации всегда начинается с первого неугодника, имя которого история наверняка не сохранила (за исключением разве что Авраама и Моисея).

Россия началась прежде 1812 года — о чем и свидетельствует русский фольклор. И уже тогда стала раздражать стаю Наполеона больше, чем маленькая, но удаленькая Сербия — о чем и пишут поэты-«внутренники», прославлявшие Наполеона. О том же свидетельствует и тот факт, что Наполеон дошел до границ Сербии — но повернул обратно.