Теория стаи

РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ (лат. rationalis — разумный) — ложное объяснение или оправдание своих неадекватных поступков — без осознанного, в отличие от обмана, желания солгать. Скажем, если на сцене человеку, не имеющему ни малейшего отношения к технике, в состоянии гипноза внушить, что у него украли чертежи с ценнейшим изобретением, а затем его из состояния гипноза вывести, то человек впоследствии «вспоминает», что это были за чертежи, сколько было листов и какого формата. Он даже «вспоминает», при каких обстоятельствах эти чертежи у него похитили, и тем объясняет обоснованность своего враждебного отношения к «похитителю». Люди в жизни сплошь и рядом «вспоминают». Скажем, после краха советского атеизма комсомольцы хором «вспомнили», что они всегда уважительно относились к «идее Бога».

РЕКРУТЫ — каково бы ни было точное историческое значение этого слова, в книге оно почти синоним неугодника. «Почти» — потому, что не всякий новобранец российской армии периода 1704–1874 гг. был выслан из поместья именно за недостаточное угодничество вообще, а перед старостой общины и помещиком в частности. Бывало, брили в солдаты и за воровство, и за другие проступки и преступления. Но, тем не менее, русские рекруты — это особенная историко-социальная группа, в которой процент неугодников существенно выше, чем в среднем по населению. Что, естественно, сказывалось на поведении и остальных солдат армии.

РОДИНА. — Теория стаи в это слово вкладывает смысл неизмеримо более глубокий, чем в рамках идеологических концепций, основанных на суверенитизме. Понятие «Родина» основано на самой сущности бытия. Понятие «Родина» может быть воспринято до конца только теми, кто смог из стаи выйти. Родина — это Истина, а следовательно, Бог и жизнь в Боге. Предательство Родины — это возвращение в стадо, подчинение стае, жизнь по законам стаи, увеличение амплитуды качаний садомазохистского маятника, карьера. Родина надтерриториальна — в том смысле, что неугодники в разные эпохи могут быть рассеяны, а могут, поскольку их друг ко другу притягивает, собраться на некой территории. Родина — наднациональна, хотя и может временно принять форму МЕТАНАЦИИ (но не обязательно: после распятия Христа метанации временно не стало). В книге бытовое значение слова «родина» отделяется от духовного не только контекстом, но и шрифтом. Если предателя Родины ждет погибель вечная, то предателя родины могут всего лишь приговорить к смертной казни.

РУССКИЕ — понятие в новейшее время не столько этническое, сколько нравственное, обозначающее не национальность, а духовную принадлежность к МЕТАНАЦИИ последнего времени (к русским неугодникам присоединяются неугодники из других народов планеты). Особенность русских как метанации выявляется в их психологической устойчивости к сверхвождям, а также в неприятии русских людьми и народами стайной психологии. Именно духовно-психическое здоровье русской нации и объясняет, почему много столетий русские не оказываются в своей стране у власти.

Когда в этой книге автор положительно говорит о русских, он имеет в виду именно неугодническую квинтэссенцию русского народа, определяющую духовный климат в России, в то время как «комсомольцев», жуликов и прочих угодников, к какой нации по крови они бы ни принадлежали, автор относит лишь к материалу для наднациональной стаи. См. также РЕКРУТЫ.

СВЕРХВОЖДЬ — один из исполнителей стаи, стоящий на самом верху планетарной иерархии того или иного типа («ВНЕШНИКОВ» или «ВНУТРЕННИКОВ»). Безусловные сверхвожди — Ганнибал, Пирр, Наполеон, Гитлер, Александр Македонский. Николай I, строго говоря, — не сверхвождь, хотя таковым в книге и называется. См. СУБВОЖДЬ.

СЕКТА — сформировавшаяся иерархия, независимо от ее численности. Любая организация, совместимая с некрофилогенной культурой, стремится стать сектой и неизбежно в нее превращается.

СОСЛОВНОЕ ОБЩЕСТВО. — Многие наблюдатели не только со времен Великой французской революции, но и со времен более ранних, чем рабовладельческая демократия Карфагена, обращали внимание, что демократии намного более кровавы и подлы, чем сословное (часто тоталитарное) общество. Естественно, сравнение различных систем устройства общества должно было породить несколько несовместимых толкований, принадлежащих «внешникам», «внутренникам» и неугодникам. С точки зрения неугодников, ценность сословного общества, разумеется, — не в интересах монархов или членов их семей: их часто убивали, дегенератизм их детей известен. И не в интересах правящего сословия. Сословное общество, как это ни парадоксально, предпочтительнее демократии для незаметнейшей прослойки вне иерархии — неугодников.