Теория текста: учебное пособие

В числе прочих теорий и наук психологического направления оказалась психолингвистика, которая также рассматривала отношение между языком и говорящим человеком, влияние социальных факторов на язык и речь, динамическую составляющую речепроизводства. При этом необходимо подчеркнуть, что объект данной науки соотносим с другими «речеведческими науками». Это «совокупность речевых событий или речевых ситуаций» [Леонтьев 1999, с. 16]. Предмет психолингвистики изменялся со временем. Если в 60-е годы XX в. Ч. Осгуд определяет, что психолингвистика «…занимается в широком смысле соотношением сообщений и характеристик человеческих индивидов, проводящих и получающих эти сообщения, т. е. психолингвистика есть наука о процессах кодирования и декодирования в индивидуальных участниках коммуникации» (цит. по: [Леонтьев 1999, с. 17]), то в 90-х годах A.A. Леонтьев пишет: «Предметом психолингвистики является соотношение личности со структурой и функцией речевой деятельности, с одной стороны, и языком как главной «образующей» образа мира, с другой» [Леонтьев 1999, с. 19]. Поэтому центральной, доминирующей категорией психолингвистики является категория деятельности. Именно поэтому психолингвистика в отечественной филологии называется теорией речевой деятельности.

В течение всего времени существования психолингвистики ее представители пытались отразить процесс речепроизводства с помощью различных моделей. Тем не менее, именно текст оказывается в центре внимания современных психолингвистов. Одним из первых о необходимости изучения текста с позиций психологии заявил Л.С. Выготский: «Без специального психологического исследования мы никогда не поймем, какие законы управляют чувствами в художественном произведении, и рискуем всякий раз впасть в самые грубые ошибки» [Выготский 1998, с. 27].

Это положение было развернуто в работах А.Р. Лурии. Он предложил следующую модель процесса «формулирования» высказывания: 1) мотив; 2) общий замысел; 3) формирование свернутого речевого высказывания; 4) стадия внутренней речи; 5) развертывание ее в развернутое речевое высказывание, опирающегося на поверхностно-речевую структуру [Лурия 1998].

Эта модель порождения речи изоморфна пониманию: «…в основе восприятия речи лежат процессы, по крайней мере, частично воспроизводящие процессы ее порождения» [Леонтьев 1999, с. 70]. А.Р. Лурия процесс восприятия описывает следующим образом: «Этот процесс начинается с восприятия внешней, развернутой речи, затем переходит в понимание общего значения высказывания (т. н. анализ через синтез. – Ю.З.), а далее – и в понимание подтекста этого высказывания» [Лурия 1998, с. 277]. Для исследователя разделение текста и высказывания оказывается несущественным. Восприятие как отдельной фразы, так и целостного текста фиксирует два вида смысловых отношений – поверхностный (горизонтальный) и глубинный (вертикальный). По мнению А.Р. Лурии, на уровне поверхностной структуры релевантными оказываются проблемы влияния смыслов (т. е. принцип семантического согласования элементов высказывания и проблема связности текста), выделение «смысловых ядер» с помощью анализа через синтез (выделение ключевых элементов текста и определение тема-рематической структуры). На уровне же глубинных структур фиксируется внутренний смысл – подтекст. «Понимание текста не ограничивается, однако, пониманием лишь его поверхностного значения. <…> Уже в относительно простых речевых высказываниях или сообщениях наряду с внешним, открытым значением текста есть и его внутренний смысл, который обозначается термином подтекст. Он имеется в любых формах высказываний, начиная с самых простых и кончая самыми сложными» [Лурия 1998, с. 312–313]. При этом исследователем подчеркивается особая роль подтекста в литературном произведении.

Однако осознание особого статуса подтекста в художественном произведении не изменяет типологию текстов / речи (А.Р. Лурия не разграничивал текст и речь). А.Р. Лурия предложил типологию речевых произведений, основным критерием которой является форма произведения – письменная или устная, причем последняя имеет подвиды: монолог и диалог. Возможно, невыделение художественного текста в качестве отдельного, самостоятельного типа связано с малой изученностью данной разновидности речи. «Эта проблема разработана еще совершенно недостаточно», – писал ученый [Лурия 1998, с. 319].