Теория убийства

Но от вашего случая Эмерсон отличается тем, что я готова спорить на деньги, что кора лобных или височных долей его мозга была повреждена и мы увидели бы это на снимках. А у вашего — ничего. Ну разве что он по ночам подрабатывал криворуким электриком.

— Спасибо, доктор Лид, — говорит Галлард, и врач уходит. — Даже не знаю, что еще можно сделать.

— Твою мать, — бормочет Николсон, отрываясь от ноутбука.

— Что, Маркус теперь с адвокатом? — спрашивает Ван Оуэн из-за своего.

— Нет, ты видела последний отчет о его работе?

— Не видела, а у тебя он откуда? — отвечает она.

— Не важно. Он получил жесткий выговор от Новак. Она всыпала ему по полной за то, что он неправильно промаркировал образцы, что могло развалить все дело.

— Ну, вот и мотив, — говорит Галлард. — Прокурор как пить дать докажет, что Маркус не справился со стрессом и сорвался. Скорее всего обвинят в непредумышленном убийстве, потому что с умышленным и высшей мерой могут быть вопросы. Потом, может быть, переведут в лечебницу.

— А почему бы не проверить, как сейчас выглядит его томограмма?

— Рискованно, — говорит Галлард. — Если там ничего не обнаружится, как и раньше, ему будет труднее доказать, что первопричиной была физическая травма. Да и нет повода его проверять — с ним ничего не приключалось последнее время. Самое надежное — найти сочувствующего судебного психолога и сослаться на проблемы с нервами. Это в случае, если адвокаты не предпримут попытки доказать его невиновность.

— Спасибо, доктор Крей, — говорит Николсон. — Извините, что втянули вас в это.

— Извините, что не смог ничем помочь. — Я проверяю телефон. Может, еще получится успеть на ночной рейс в Остин. — Дайте знать, если всплывет что-то новое.

— Конечно.

Я выхожу из переговорной, пытаясь отделаться от ощущения, что там осталось что-то незаконченное. Что я все еще упускаю что-то важное. Я пытаюсь выкинуть это ощущение из головы и подумать о том, как буду возвращаться к делам и исправлять то, что успел натворить в мое отсутствие Тодд.

Черт побери! Что же меня так цепляет в истории, которую рассказала Лид?

Глава 11 Кошачья мята

Проходя мимо рядов пустых кресел в терминале аэропорта, я продолжаю думать о Маркусе и Эмерсоне. В частности, о том, как один несчастный случай смог так повредить мозг Эмерсона, что превратил совершенно нормального человека в монстра. Это изменение не было плавным и постепенным. Резкий срыв, после которого он стал совершенно другой личностью, или по крайней мере освободил ту часть личности, которая есть в каждом из нас и только и ждет малейшего раздражителя, чтобы броситься в атаку.

Джо Вик и Ойо были устроены совершенно иначе — оба прекрасно контролировали свои порывы. Именно это и позволяло им оставаться в тени долгие годы. Эмерсон и Маркус действовали под влиянием секундного импульса и были пойманы вскоре после первого убийства, по крайней мере насколько нам известно.

Опасно полагаться на первое и самое очевидное объяснение, которое дает популярная психология. В 1990-м, когда кривая жестоких преступлений резко пошла вверх и либералы, и консерваторы заговорили о новом типе преступников. Так называемые суперхищники были детьми, которые присоединялись к уже известным бандам и начинали продавать наркотики, совершать грабежи и убийства с невиданным раньше размахом. По крайней мере так говорили. А еще этим термином заменяли словосочетание «черные подростки». Но, несмотря на страшные прогнозы, эти дети — так называемое жестокое поколение — выросли и стали поколением, совершившим меньше всего преступлений с 1960-х. Суммарно суперхищники оказались менее жестокими, чем представители предыдущего поколения, которые предлагали сажать их в тюрьму чуть ли не с рождения. Как представитель несостоявшихся суперхищников, я все еще жду извинений.

Несмотря на несостоятельность идеи о суперхищниках, а также несбывшихся пророчеств о следующем поколении крэковых наркоманов, тенденции культурной и естественной среды, обуславливающие усиление агрессивного поведения, все же существуют. Мне доводилось читать убедительные исследования, в которых говорилось, что представители того самого поколения, чьи дети так и не стали суперхищниками, сами в свою очередь провели детство и юность, подвергаясь действию различных соединений свинца, который тогда использовался повсеместно — от газетной краски до обоев. Это, предположительно, повлияло на их поведение, приводя к повышенному уровню агрессии в семьях и сообществах. Корреляция — это еще не причинно-следственная связь, но и ее нельзя оставлять без внимания.