Теория убийства

Он тушит сигару рядом с импровизированным алтарем. Николсон распахивает ворота.

— Сюда, джентльмены.

— И что же вы преподаете? — спрашиваю я, входя в старый питомник.

— В основном вопросы регламента и процедуры.

Ладно, скрытный засранец отвечает намеренно расплывчато. Можно его проигнорировать или принять вызов. Старый Я полез бы на рожон. Новый Я предпочитает использовать возможность понаблюдать. Я решаю не развивать тему.

Николсон ведет нас вокруг дома на задний двор. Все деревья выкорчеваны, а проходы между ямами выложены досками. Сейчас питомник похож на археологический раскоп древнего капища, где приносили человеческие жертвы, чем он, собственно, и являлся. Только вот использовали его совсем недавно.

— Когда я тут был в прошлый раз, везде росли кусты и деревья, — рассказываю я своим спутникам. — Заблудился даже, когда Ойо погнался за мной. Все кругом казалось намного больше.

— Останки были в земле, так же как в Лос-Анджелесе, — отвечает Николсон. — А когда начали копать, обнаружили еще более ранний слой. Учитывая, что творил Ойо, части тел были повсюду. — Он указывает на проволочное сито — криминалистам пришлось буквально просеивать каждую горсть земли.

Все фонари выключены, и мы рассматриваем двор лишь в свете луны. Несмотря на отсутствие деревьев, он ярко напоминает мне про ту ночь, когда я очутился здесь. А кинув взгляд в глубь двора, я не могу удержаться от непроизвольного вдоха — там стоит приземистый сарай, где Ойо убивал своих жертв.

— С вами все хорошо, доктор Крей? — спрашивает Галлард.

— Я в порядке, и можно просто — Тео, — я киваю на сарай. — Это место мне до сих пор снится в кошмарах.

— Могу представить. После всего, что вам довелось там увидеть!

— Аккуратнее, смотрите под ноги. — Николсон достает небольшой фонарик.

Мы проходим по дощатому настилу в центре раскопок. Помосты и лестницы в ямах под навесами выглядят так, будто их бросили в спешке. Скорее всего так и было. Дальний конец двора отгорожен полицейской лентой. Похоже, это и есть место преступления внутри другого места преступления. Николсон поднимает фонарь, чтобы было виднее, и подтверждает мою догадку:

— Вот здесь все произошло.

В этот момент я понимаю, что мы думаем о разных преступлениях. Ойо собирался убить очередного ребенка, когда я сорвал его планы, но Николсон говорит об убийстве криминалистов из ФБР. Я киваю.

— Новака нашли в яме вот тут, а Ши наверху, — продолжает Николсон.

— А где работал Маркус? — спрашиваю я.

— В той же яме. Они нашли фалангу пальца и искали остальные кости. В тот вечер их здесь было только трое. И дежурная полицейская машина снаружи.

— Кто последний их видел?

— Днем сюда заезжал инспектор, а дальше, не считая звонков и сообщений семьям, они общались только между собой, и до прихода следующей смены утром их никто не видел. К этому моменту Новак и Ши были мертвы уже несколько часов, — Николсон делает длинную паузу. — Ши истекла кровью, скорее всего, она умирала очень долго.

— А между ними и пропавшим криминалистом никакой вражды или чего-то в этом роде не было?

— В смысле, не Маркус ли убийца? — напрямик спрашивает Николсон. — Неизвестно. Именно поэтому мы его так усердно и ищем. Просто… — Он оглядывается на Галларда в нерешительности.

— Просто что? — подталкиваю я его.

— Ну, эта вся оккультная хрень.

— Свечи? Соль?

— Да, само это место. Я тут как-то оставался в ночную смену, и всегда мне было не по себе. Что-то с этим местом не так… — Николсон смотрит в землю. — Местные начали рассказывать о каком-то незнакомце в черном, который бродит на месте преступления. Некоторые… Некоторые говорят, что это Тоймен. Особенно после того, что случилось с телом.

— Что? — сердце дает сбой. — Что случилось с телом?

Николсон снова смотрит на Галларда, тот кивает, разрешая продолжать.

— Оно исчезло. В смысле, его пару дней не могли найти в морге. А потом оно обнаружилось. Оказалось, что проблема была чисто бюрократическая, путаница из-за его второго имени. В любом случае мы о произошедшем никуда не сообщали… — Он запинается.

— Дайте угадаю: именно в это время случились убийства?

— Именно, — отвечает Галлард. — Обычно тело кремируют через некоторое время после смерти, если не находятся родственники. Тело Ойо хранили, поскольку считалось, что на родине у него мог кто-то остаться.

— Ну, в одном я вас могу уверить — Ойо ваших криминалистов не убивал. Когда я его видел в последний раз, он сам был весьма мертв.

— Вы имеете в виду, когда убили его, — замечает Галлард.

— Да, — отвечаю я, но не пускаюсь в свой стандартный рассказ о том, что Ойо пытался убить меня первым.

— Это, прямо скажем, большое достижение — убить двоих самых успешных маньяков в истории. — В словах Галларда нет похвалы, только подозрение.

— Ну, будь правоохранительные органы порасторопнее, все могло быть иначе. Но вот так устроена жизнь.

— Два серийных убийцы, — не унимается Галлард. — Вы же ученый, скажите, какова вероятность такого стечения обстоятельств?

Мне уже задавали подобные вопросы.