Теория Зигмунда Фрейда (сборник)

Тем не менее, хотя Фрейд в «Новых вводных лекциях» писал, что новая теория «заменила» теорию либидо, в тех же лекциях и в других работах он подтверждал, что сексуальные инстинкты и Эрос идентичны. Он писал: «Наша гипотеза заключается в том, что существуют два принципиально различных класса инстинктов: понимаемые в широчайшем смысле сексуальные инстинкты – или Эрос, если вы предпочитаете это название, – и инстинкты агрессивные, цель которых – разрушение» [26; 103], а в «Очерках истории психоанализа» – «Обо всей наличной энергии Эроса… мы впредь будем говорить как о либидо» [29; 150]. Временами Фрейд отождествляет Эрос с сексуальным инстинктом, а также с инстинктом самосохранения [20], что только логично после ревизии исходной теории и признания обоих изначальных противников – инстинкта самосохранение и сексуального инстинкта – имеющими либидозную природу. Однако хотя Фрейд иногда приравнивает Эрос и либидо друг к другу, несколько иной взгляд он высказывает в последней работе, «Очерках истории психоанализа». Здесь он пишет: «Бо́льшая часть того, что нам известно об Эросе – другими словами, о его представителе, либидо, – была получена в результате изучения сексуальной функции, которая, по преобладающему мнению, если и не в соответствии с нашей теорией, совпадает с Эросом» [29; 151. – Курсив мой. – Э.Ф.]. Согласно этому утверждению и в противоположность процитированному выше Эрос и сексуальность не совпадают. По-видимому, здесь Фрейд имел в виду, что Эрос является «первичным инстинктом» (помимо инстинкта смерти), одним из представителей которого служит сексуальный инстинкт. На самом деле Фрейд возвращается к взгляду, уже высказанному в «За пределами принципа удовольствия», где в примечании сказано, что сексуальный инстинкт «трансформировался для нас в Эрос, который стремится собрать и удержать вместе все части живой материи. То, что обычно называют сексуальными инстинктами, нами рассматривается как часть Эроса, направленная на внешние объекты» [18; 61].

Фрейд однажды даже сделал попытку указать на то, что его исходная концепция сексуальности «была совершенно не идентична представлению об импульсе, направленном на союз двух полов или вызывающем приятное ощущение в гениталиях; она скорее походила на всеохватывающий и всесохраняющий Эрос из «Пира» Платона» [22; 218]. Справедливость первой части этого утверждения очевидна. Фрейд всегда считал сексуальность чем-то более широким, чем сексуальность генитальная. Однако трудно понять, на каком основании он утверждает, что его прежняя концепция сексуальности напоминает платоновский Эрос.

Прежняя теория сексуальности полностью противоположна платоновским взглядам. Согласно Фрейду, либидо принадлежит исключительно мужчине, соответствующего женского либидо не существует. Женщина, в соответствии с чрезвычайно патриархальными предубеждениями Фрейда, не была существом, равным мужчине, – она являла собой изувеченного, кастрированного мужчину. Сама суть платоновского мифа о том, что мужчина и женщина когда-то были единым целым, заключается в равенстве половинок, а их полярность сопряжена со стремлением к воссоединению.

Единственная причина попытки Фрейда интерпретировать прежнюю теорию либидо в свете платоновского Эроса заключалась, должно быть, в желании избежать разрыва между двумя фазами, даже ценой очевидного искажения своей прежней теории.

Как и в случае инстинкта смерти, Фрейд столкнулся с трудностью в отношении инстинктивной природы инстинкта жизни. Как указывал Феникел [3], инстинкт смерти не может быть назван инстинктом в терминах новой фрейдовской концепции, изложенной сначала в работе «За пределами принципа удовольствия», а затем во всех позднейших работах, включая «Очерки истории психоанализа». Фрейд писал: «Хотя они [инстинкты] являются первопричиной любой активности, они по природе консервативны; какого бы состояния ни достиг организм, существует тенденция к восстановлению этого состояния, как только оно окажется нарушено» [29; 148].

Обладают ли Эрос и инстинкт жизни этим консервативным качеством всех инстинктов, и таким образом могут ли они по праву быть названы инстинктами? Фрейд очень старался найти решение, которое позволило бы сохранить консервативный характер инстинкта жизни.