Теософические архивы (сборник)

В них задерживаются некоторые фрагменты памяти и интеллекта. Безусловно, все это было когда-то частью существа и потому обладает некоторым интересом; но в действительности и на самом деле это не есть существо. Образованное из материи, пусть даже отчасти наполненной эфиром, оно должно быть рано или поздно вовлечено в водоворот, в котором существуют условия для его атомического уничтожения.

Другие принципы исчезают из мертвого тела. Несколькими часами позже второй принцип – принцип жизни – полностью угасает и обособляется от человеческой и эфирной оболочек. Третий – витальный двойник – в конце концов рассеивается, когда разрушаются последние частицы человеческого тела. Тогда остаются четвертый, пятый, шестой и седьмой принципы: тело воли; человеческая душа; духовная душа, и чистый дух, который является аспектом Вечного. Оба последних, соединяясь с личным эго или обособляясь от него, создают вечно длящуюся индивидуальность и не могут исчезнуть. Оставшееся переходит в состояние созревания – астральную душу и в то, что сохранилось в ней от воли перед разрушением физического тела.

Следовательно, для любого сознательного действия в этом состоянии требуется квалификация адепта или сильная, непреходящая, возвышенная и святая любовь к тому, кого умерший оставил на земле; так как в другом случае астральное эго либо становится бхутом, – ro-lang по-тибетски, – либо приступает к дальнейшему перемещению в высшие сферы.

В первом случае лха, или «человеко-дух», может проживать среди живых людей неопределенное время по своему собственному выбору; во втором случае так называемый «дух» будет жить и задержит свое окончательное перемещение лишь на небольшой период времени; желаемое тело удерживается в плотном состоянии пропорционально силе любви, которую испытывает душа, и ее нежеланию расстаться с любимыми существами.

При первом же ослаблении воли оно разрушится, постепенно утрачивая свою индивидуальность и все воспоминания о ней, поднимаясь в высшие области. Таково учение. Никто не может защитить смертных, кроме одних только избранных, «достигших», «Byang-tsiub», или «бодхисаттв», – тех, кто проник в великую тайну жизни и смерти, – поскольку они способны по своей воле продлить свое пребывание на земле после «смерти». Используя простонародную фразеологию, такие защитники должны «рождаться вновь и вновь» для блага человечества.

Если бы спиритуалисты, вместо того чтобы наделять силой «контролирующих» и «руководящих» живых личностей каждого духа, называющего себя «Джоном» или «Питером», ограничили бы способности перемещения и воздействия, свойственные немногочисленным избранным чистым мужчинам и женщинам, лишь кругом таких бодхисаттв или святых посвященных – рожденных на земле буддистами или христианами, брахманами или мусульманами – и, в исключительных случаях, святыми и безгрешными людьми, которые имеют некое устремление, некую поистине благотворную миссию, которую они должны выполнить после своей кончины, – тогда они были бы ближе к истине, чем они находятся сегодня.

Приписывать сакральное превосходство (как они это делают) каждому «элементарию» или «элементалу», вырядившемуся в одолженный плюмаж и появившемуся для цели не более достойной, чем просто сказать: «Как поживаете, м-р Снукс?» и пить чай с тостами, – это кощунственная и весьма прискорбная точка зрения для того, кто обладает интуитивным ощущением величественной сакральности таинства физического перемещения, не говоря уж об учении адептов.

Далее делла Пенна пишет:

«Эти chang-chub (ученики высшего святого) еще не стали святыми, но они овладели в высшей степени пятью добродетелями – милосердием, как мирским, так и духовным, ясным пониманием закона, великим терпением, великим усердием в работе по совершенствованию, и наиболее возвышенным созерцанием».

Мы хотели бы знать, каким образом они могли бы овладеть всеми этими качествами, и особенно последним – трансом – если они физически мертвы!

Эти chang-chub завершили свой путь и освободились от последующих трансмиграций, переходя из тела одного ламы в тело другого; но лама [имеется ввиду далай-лама] всегда наделен душой того же самого chang-chub, хотя последний и может пребывать в телах других существ для пользы живых, чтобы обучать их Закону, – что и является причиной их нежелания становиться святыми, поскольку тогда они не будут иметь возможность наставлять их. Движимые жалостью и состраданием, они хотят остаться chang-chub, чтобы учить живых людей Закону, позволяющему им побыстрее завершить трудный путь своих перерождений. Кроме того, если эти chang-chub пожелают, они свободны перемещаться в те или иные миры, и в то же самое время перемещаться в другие места с той же целью.