Теософические архивы (сборник)

«Каждому читателю, до сих пор следовавшему за мной, будет очевидно, что буддийская вера пронизана тем, что я описываю как некий специфический, характерный признак современного спиритуализма – верой в существование и руководящую роль духов умерших. (!?)[813] Я признаю, что это явилось для меня некоторой неожиданностью, и, можно сказать, приятной неожиданностью, ибо натолкнуло меня на мысль, что между восточным и западным образом мышления и верованиями в данном вопросе существует заметный антагонизм. Мы слышали немало пренебрежительных слов относительно этой особой области веры от некоторых из наших друзей, которые многое поведали нам о теософских убеждениях индусов и, превознося преимущества буддийской веры над христианской, страстно восхваляли одну из них, выказывая чрезвычайное презрение к другой… Но как бы то ни было, нам слишком часто говорили, что мы должны принять это как урок от тех, кто знает больше нас, и что наша западная вера в деятельность духов умерших людей в нашем мире является «крайним» заблуждением. А мы-то были уверены, что таким было восточное кредо. Для самих себя, мы (по крайней мере, некоторые из нас) предпочитаем наш собственный опыт наставлениям кого бы то ни было, чьи догматические утверждения столь же огульны, как и взгляды восточных экспертов, с которыми нам довелось ознакомиться. Их утверждения и претензии в целом кажутся нам чрезмерными. Быть может, нас склоняют к мысли, что духи умерших не действуют на Востоке, но в любом случае они проявляют активность на Западе. И хотя мы далеки от того, чтобы отказаться признать истину, которая в значительной степени наполняет восточный спиритуализм, более того, мы изо всех сил пытались убедить наших друзей расширить свои взгляды, выборочно приняв ее, нам ничего не осталось, как с грустью констатировать, что она совершенно противоречит западному опыту.

Некоторое утешение мне доставил м-р Лилли. Повсюду в его книге я нашел не только весьма поучительное разнообразие мнений, которые я мог с большой пользой сопоставить со своими собственными убеждениями и теориями, но также обнаружил, что вера во вмешательство духов умерших людей, о которой все мы воображали, что она anathema maranatha [проклята, лат. ] на Востоке, является, в результате, общепринятым принципом буддизма, по его мнению». (Часть II, стр. 174.)

После этого автор продолжает разглагольствовать о «буддийском спиритуализме»… «основным принципом» которого является «вера в то, что живые люди могут находиться en rapport [в контакте, франц. ] со своими умершими друзьями»; о существовании адептов, являющихся «высокоразвитыми медиумами»; и приводит интересную цитату из книги м-ра Лилли. Вот что говорит вышеназванный авторитет:

«Я столь подробно остановился на этой вере в сверхъестественное, потому что она имеет исключительную важность для нашей темы. Буддизм, безусловно, был тщательно разработанной системой для компенсации действия злых духов при помощи добрых духов, которые оказывают наибольшее воздействие при посредстве трупа или части трупа главного содействующего духа. Буддийский храм, буддийские ритуалы и буддийская литургия, все, по-видимому, сходились на этой одной идее о необходимости наличия всего тела умершего человека или его части. Кем же были эти духи-помощники? Каждый буддист, древний или современный, немедленно признал бы, что дух, все еще не достигший личного, или духовного пробуждения, не может быть добрым духом. Он все еще пребывает во владениях камы (смерти, страсти).[814] Он не в состоянии сделать ничего хорошего; более того, он должен творить зло… Ответ северного буддизма, если мы поищем его в таких книгах, как «Белый лотос дхармы» и «Лалитавистара», состоит в том, что добрые духи – это будды, умершие пророки. Они приходят из «сфер будд» общаться с землей».

Все это к вящей радости М. А. (Оксона), так как он полагает, что это подтверждает спиритуальные теории и, предположительно, должно поставить в тупик теософов. Однако мы опасаемся, что все это, в конце концов, приведет в смущение лишь м-ра Лилли.