Теософические архивы (сборник)

Отсюда такое многоцветие церковных догм. Отсюда также тысяча и одна так называемые философии (некоторые – включающие в себя противоречивые теории) и разнообразные «науки» и схемы, духовные, ментальные, христианские и светские; сектантство и фанатизм, и особенно личное тщеславие и самомнение почти в каждом «Новаторе», и все это – со средневековья. Но хотя факт существование ИСТИНЫ пребывает во тьме и скрыт от всех – все имеет один корень. Смогут ли наши критики вообразить, что мы исключаем теософское учение из этого перечня? Вовсе нет. И хотя эзотерические доктрины, которые истолковываются нашим Обществом – это не ментальные или духовные впечатления из чего-то «неведомого или находящегося наверху», но плоды учения, предоставляемые нами живым людям, не считая тех, что диктуют и пишут им сами Мастера Мудрости, все же возможно, что эти доктрины во многих случаях неполны и ошибочны, чего очень хотелось бы нашим противникам. «Тайная Доктрина» – это работа, которая провозглашает все, что, вероятно, было провозглашено в течение этого столетия; это попытка отчасти открыто изложить простое обоснование и наследие всего – больших и малых религий и философских систем. В ней обнаружилась необходимость освободиться от целой массы конкретных неправильных представлений и предубеждений, которые ныне скрывают исходный стержень (а) всех великих мировых религий; (в) всех мельчайших сект; и (с) – теософии, какова она пребывает при существующем состоянии вещей – часто скрытая великой Истиной для нас и нашего ограниченного знания. Панцирь, в котором скрыта ошибка – очень прочный, и сооружен он не просто чьей-то рукою; а поскольку нам приходится персонально снимать хотя бы его часть, это усилие вызывает непрестанные упреки, направленные против всех теософских авторов и даже самого Общества. Некоторые из наших друзей и читателей ошибочно истолковали наши попытки выявлять ошибки, в «Теософисте» и «Люцифере», как «жесточайшие нападки на христианство», «нетеософские резкие выпадки» и т. д., и т. д. И все-таки это необходимо, мало того, это то, без чего нельзя обойтись, если мы желаем «выкопать» хотя бы приблизительные истины. Нам приходится открыто излагать эти вопросы и быть готовыми пострадать за это – как обычно. Совершенно тщетно обещать предоставить правду, ибо тогда осталось бы лишь смешивать ее с ошибками из простого малодушия. Результат подобной политики смог бы только загрязнить поток правды из фактов, что совершенно ясно. За двенадцать лет упорного труда и борьбы с врагами со всех четырех сторон света, тем не менее, наши четыре теософских журнала – «Теософист», «Путь», «Люцифер» и французский «Лотос» – наши слабые, нерешительные, мягкие протесты, опубликованные в них; наши робкие заявления, наша «мастерская политика бездеятельности» и наша игра в прятки в тени мрачных метафизиков, привели лишь к одному: теософию стали серьезно считать религиозной СЕКТОЙ. Ибо в сотый раз нам сказали: – «Чем же хорошим занимается ваша теософия?» и «Вы посмотрите, сколько хорошего делает церковь!»

Тем не менее, существует доказанный факт, что человечество ни на йоту не стало лучше в своем нравственном облике, а в определенном отношении даже в десять раз хуже, чем в эпоху язычества. Кроме того, за последние полвека, с того периода, когда Свободная мысль и Наука взяли самое лучшее от церквей, христианство ежегодно теряет гораздо больше приверженцев среди образованных классов, чем приобретает себе прозелитов в нижних слоях общества, этой языческой накипи. С другой стороны, теософия из материализма и полного отчаяния в вере (основанного на логике и очевидности) привнесла обратно человеческое божественное Я и бессмертие последнего, причем тем людям, которых церковь лишилась из-за своих догм, категорического требования веры и тирании. И если доказано, что теософия спасает только одного человека из тысячи тех, кого лишилась церковь, то разве не теософия – гораздо более высокий фактор добра, чем все собравшиеся вместе миссионеры?