Теософические архивы (сборник)

Если на мгновение принять, что единичная сила природы, такая как звук, свет, или теплота, – это лишь вибрационное движение материи, будь это материальное тело сильно разреженным, как в случае предполагаемого эфира, или менее разреженным, как в случае воздуха, или плотным, как нагретая железная болванка, – это значит принять циничные утверждения материализма о полной аналогии между природой и наукой, действующей для блага будущей жизни человечества. И материалистические ученые этой страны и Европы хорошо знают это. И в той же самой степени они боятся распространения и всеобщего признания субстанциальной философии, в полной мере понимая, что в тот момент, когда силы природы будут признаны научными кругами как реальные субстанциальные сущности, а учение о том, что звук, свет, тепло, и т. д. являются формами движения, будут оставлены, то вскоре и их материалистические увлечения исчезнут навсегда…

Следовательно, целью настоящей статьи, после такого повторения и выделения общего числа аргументов, появившихся за последний месяц, является показать, что сила per se [сама по себе] – это нематериальная субстанция, и она ни в коем случае не представляет собой движение материальных частиц. При этом мы намерены показать, что для христианских ученых абсолютно необходимо признать общие принципы субстанциальной философии, и поступать так всякий раз, если они надеются низвергнуть материалистический атеизм в своей стране или логически защитить религию при помощи научных аналогий и таким образом доказать субстанциальное бытие Бога так же, как и возможность субстанциального существования человеческой души после смерти. Таким образом, они снова имеют преимущество действовать успешно и с триумфом вновь усилить доказательства своих писаний при помощи благоприятствующих свидетельств самой природы.

Мы могли бы выбрать какую-либо из отдельных физических форм силы в качестве решающего критерия новой философии, или пробного камня субстанциализма. Но для того, чтобы, насколько это возможно, избежать многословия и избыточных детальных объяснений, не являющихся необходимыми, и привести лишь данные первостепенной важности, мы выбрали то, относительно чего никто из ученых на земле не будет сомневаться, что это безусловная природная сила или форма энергии – а именно, магнетизм. Эта сила, благодаря своим простым и прямым проявлениям, выражающимся в перемещении значительных тел на расстояние от магнита без присутствия какой-либо осязаемой субстанции, связывающей их с магнитом, выбрана для наших целей, поскольку это признанный чемпион среди физических загадок современного философовского modus operandi [способа действия], как в этой стране, так и в Европе.

Даже для таких величайших современных физиков, как Гельмгольц, Тиндаль, сэр Уильям Томсон, и др., таинственное действие магнетизма, сколь бы ни объясняла его современная наука, представляло собой, по общему признанию, проблему, которая приводила их умы в совершенное смущение просто потому, что они, к сожалению, никогда даже мельком не могли уловить основных принципов субстанциальной философии, которые столь ясно раскрывают тайну. В свете этих принципов такой мыслитель, как сэр Уильям Томсон, вместо того, чтобы учить, как он это делал в своем открытом выступлении в Мидлендском институте (Бирмингем, Англия), что магнетизм – это лишь движение молекул, или, как он это выразил, лишь «свойство материи», или «вращение молекул» магнита, увидел бы с первого взгляда крайнюю недостаточность, с точки зрения причины и следствия, какой-либо взаимосвязи между такими движущимися молекулами в магните (предположим, что они двигаются) и перемещением железных предметов на расстояние.

Кажется странным, что столь разумные люди, как сэр Уильям Томсон и профессор Тиндаль, столь недавно сделали заключение о том, что магнетизм необходимым образом должен быть чем-то субстанциальным, однако невидимым и неощутимым, когда он вытягивает свои механические, но невидимые пальцы на расстояние от магнита и тащит или толкает инертные кусочки металла! То, что они не видели абсолютной необходимости такого заключения, как единственно возможного объяснения получения механических эффектов, и очевидной несовместимости любых других предположений – это удивительный результат помрачающего и вводящего в заблуждения влияния существующих ложных научных теорий на инакомыслящих, логичных и мудрых людей. И то, что такие люди были бы удовлетворены предположением о том, что слабые и локальные вибрации молекул и атомов магнита (необходимым образом ограниченные размерами самого магнита), могли бы при любой возможности распространяться на расстояние вне его пределов и таким образом тащить или толкать брусок металла, преодолевая его инерцию, – побуждает некоторых людей забыть всякое уважение к проницательности и мудрости интеллекта этих великих ученых.