Теософические архивы (сборник)

Любой разумный читатель должен понять, что, заключая слово «душа» в кавычки, автор обозначает тем самым, что употребляет его в переносном смысле. Как теософ, он мог бы более философски и более точно сказать «астральный дух» или «астральный человек», то есть двойник. Следовательно, для критицизма здесь совершенно нет оснований. Я удивлена столь огульному охаиванию на столь шатких основаниях. В конце концов, наш президент лишь выдвигает на рассмотрение идею тройственности человека, как это делали античные и восточные философы, и их достойный ученик Павел, который говорил, что физическая сущность, плоть и кровь сохраняются и поддерживаются в живом состоянии психеей – душой, или астральным телом. Доктрина о том, что человек тройственен: его составляют дух, или ноус, душа и тело – трактовалась апостолом язычников гораздо шире и яснее, чем это делают все его христианские последователи. Но явно забыв или проигнорировав «совершенное» знание античных философов и христианского апостола, м-р Кроучер считает, что душа (психея) и дух (ноус) это одно и то же.

Буддисты, выделяющие три первоосновы в человеке (хотя и принимают его как одно целое при продвижении к нирване), разделяют душу еще на несколько частей, давая свои названия каждой из них и выполняемым ими функциям. Мудрые древние греки представляли душу как биос, или психическую жизнь, и тумос, или природу желаний и побуждений. Так, животность, по их мнению, это одно из качеств души, хотя и самое низкое. Душа, или психея, сама по себе является комбинацией, соединением нескольких биосов, или психических жизненных сил, эпитумии, или природы желаний, и френа, менса, или разума. Может быть, нужно включить сюда и аниму. Она (душа) состоит из эфирных субстанций, которые наполняют всю вселенную и происходит от Мировой Души – Анима Мунди или сабхават буддистов, которая не является духом. Хотя она неощутима и непостижима, все же, по сравнению с духом или чистой абстракцией, она является объективной материей. Из-за своей сложной природы душа иногда может быть настолько принижаема и соединяема с физической сущностью, что иногда кажется, что вообще нет никакого влияния высшей жизни. С другой стороны, она может настолько проникать в высшие сферы духа, что даже получает некоторые возможности этого плана. В таком случае ее «носитель», физический человек, будет казаться богом даже в его земной жизни. Если в течение жизни или после смерти не произойдет такого единения души и духа, то человек, как сущность, не будет бессмертен. Рано или поздно психея распадется. Человек может получить «весь мир», но может и потерять свою «душу». Павел, уча анастазису, или продолжению личной духовной жизни после смерти, говорит, что это физическое тело поднимается до нетленных субстанций.

Духовное тело человека, конечно же, не является каким-либо «телом» – видимой или ощутимой основой, а потому неправильно употреблять термин «материализованные духи». Когда метанойя, полное развитие духовной жизни, поднимает духовное тело над физическим (развоплощенным, подлежащим разложению астральным человеком, которого Олькотт и называет «душой»), оно становится, в соответствии со своим прогрессом, все более абстрактным для земных чувств. Оно может влиять на людей, вдохновлять их и даже субъективно вступать в контакт. Оно может сделать себя ощутимым и даже видимым для внутреннего зрения (для глаз очищенной души-психеи), если ясновидящий совершенно чист и полностью принадлежит Свету. Но как же оно может проявлять себя объективно?!

Следовательно, использование термина «дух» по отношению к материализованным привидениям, к этим вашим «формо-проявлениям», совершенно неправильно, и нужно что-то предпринять для изменения создавшегося положения, так как ученые начинают обсуждать этот вопрос. В лучшем случае, даже если они и не то, что греки называли фантазма, то они лишь фазма, или видения.