Теотль Сухоруков (СИ)

В тот же момент мои друзья опустились передо мной на колени и склонили головы. Потрясенные шикаланки (которые если и видели меня, то лишь во время костюмированного шоу на пирамиде) нестройно повалились наземь.

— Встаньте, — мягко сказал я всем. — Сегодня вы все спасли меня, не стоит вам лежать передо мной.

Пока воины вставали, я снова повернулся к пленнику.

— Расскажи всем, кто ты и почему ты связан.

Стражник всхлипнул.

— Я храмовый страж Тепонацтли. Я… — слова давались ему с трудом. — Я ударил Бога ножом.

Строй заколыхался, массовый «ах!» пронесся по ложбинке.

— Кто велел тебе это сделать? — уже с гневом в голове прорычал я. Пора выводить сволочь-Тлакатля на свет божий.

— Никто, — неожиданно твердо ответил Тепонацтли.

— Врешь, гад! — не сдержался я. — Кто велел тебе охранять меня, кто велел убить? Верховный жрец?

— Нет, — глухо, но твердо ответил страж. — Верховный жрец велел мне оберегать Бога. Велел ни за что… не терять Вернувшегося.

— Вплоть до того, чтобы зарезать его ножом?

— Это я! — закричал сквозь слезы страж. — Это только я! Я проклят богами!..

— Не богами, — вздохнул я. — Ваш разум помутил черный дух. Твой и твоего господина. По счастью, нашлись верные люди, которые спасли Бога! — указал на строй шикаланков. — Сегодня вы спасли не только меня, но и весь Чололлан!

— Приказывай, Вернувшийся Бог! — зычно выкрикнул Черный Хвост и махнул рукой.

— Слава Змею! — машинально рявкнули воины. Хорошо, когда поведение отрабатывается до автоматизма. Они сначала крикнули, а потом уже поняли, что славят меня. А в нашей ситуации заминки для раздумий не нужны.

— Сейчас мы идем освобождать подземное святилище, где верховный жрец Тлакатль, одержимый духом, держал меня в плену! А потом найдем и самого Тлакатля!

Ополченцы дружным криком поддержали мой приказ — ситуация вошла в нужную колею.

— Хвост, как эти ребята в бою? — уже негромко поинтересовался я у генерала черных.

— Пока выучка средняя, — пожал тот плечами. — Для них крестьянский труд всё еще важнее воинского. Но они уже управляемы. Приказы понимают и исполняют. Я отобрал самых понятливых, думаю, они справятся… Но в настоящем бою они еще не бывали.

— Надеюсь, прям настоящий бой нас не ожидает, — поддержал я своего верного командира. — Но к схватке лучше быть готовыми. Сейчас берем пленных и идем в святилище. Там, также хватаем всех жрецов и охранников под стражу, оставляем две пятерки воинов для охраны — и с остальными силами идем за Тлакатлем. Эта тварь мне изрядно задолжала.

В подземном святилище обошлось без жертв. Местные, привыкшие к тихой жизни и моим редким истерикам, надзиратели-секретари вообще не были готовы к сопротивлению. Шикаланки-ополченцы распластали их по полу и стенам, а потом выстроили передо мной. На коленях.

— Ваш собрат пролил мою кровь, — я говорил коротко и зло. — Он хотел убить меня. Чернота проросла в вас настолько, что вы готовы поднять руку на Бога. А это непростительно. Больше никаких полутонов: либо вы верно служите Вернувшемуся Богу, Змею Земли… Либо вы предатели. Думайте, решайте, немного времени у вас есть.

Новые пленники были так бледны, что почти освещали своими лицами тьму подземелья.

— А сейчас мне нужен проводник к дому Тлакатля. Кто?

Первым, ни минуты не раздумывая, встал Пучеглазый Шихтли.

— Черный дух поглотил верховного? — с печалью в голосе спросил он.

— Не то слово.

— Мой Бог, я провожу тебя.

Разговоры в тени 5

— Что со мной, тицитли? Боли в спине не утихают уже пятый день.

— Что тут сказать, — вздохнул лекарь, собирая с циновки гадальные зерна. — Сила иийотль преисполнилась в твоей печени, благочинный. Она растеклась по телу и поразила болью твою спину…

— Одумайся, старик! Я верховный жрец Вернувшегося Бога! Дух мой чист, благость царит во мне! Откуда в теле моем может взяться преобладание иийотль?

— Я говорю тебе лишь, что шепчут мне духи.

— Духи тоже бывают лживы! Лечи мою спину, мне ходить больно!

— Очищающий отвар…

— Я пью его уже четыре дня, а легче не становится!

— У меня с собой имеются облегчающие мази, благочинный. Хотя, уверен, что важнее лечить недуг изнутри, в самом его корне — укрощая разбушевавшуюся иийотль.

— Мажь снаружи! — Тлакатль со стоном перевернулся на живот. Дурацкая боль возникла резко и ни с того, ни с сего: Человек просто взмахнул руками, ругая нерадивого слугу, как спину его полосанула огненная боль. Верховный жрец даже рухнул на пол, к ужасу слуг. И все последующие дни любое более-менее резкое движение могло вызвать пронизывающие прострелы.

А еще эта старая обезьяна нагло заявляет, что болезнь вызвали порочные страсти разбушевавшейся иийотль! Каков наглец… Ну да, он кричал на слугу… Но с тех пор, как тлатоани подарил Храму бывшую усадьбу Белой Рыбы, у верховного жреца ни одного дня спокойного не было: что-нибудь да испортят, где-нибудь да недоглядят.

Мазь или скорее густой настой приятно пощипывал спину. Лекарь-тицитли осторожно разминал спину, и от этого тоже становилось хорошо. Пару раз кольнуло, но не сильно. Неужели поможет?