Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра

С Витой рядом происходило то же самое, что и со мной.

Я плакала, стоя лицом к стене, пока платье не соскользнуло к ногам.

— Повернись.

Я повернулась, а взгляд поднять не смогла. Прикрыла одной рукой грудь в роскошном и многообещающем лифчике Виолетты, и ладонью пах, зная, как просвечивает черное кружево.

В комнате не холодно, но я покрылась мурашками. Ощущала себя беззащитным манекеном в витрине нижнего белья. Я не стала грозить полицией и папой-прокурором, которого все равно нет. Так можно нарваться на проблемы серьезнее. Пусть лучше унизят и отпустят, чем убьют, чтобы избавиться от возможных проблем.

— Красивая девушка, — обшаривая меня взглядом, особенно его интересовала грудь, сильно поднятая пуш-апом, сказал хозяин клуба, и снова затянулся. — Зачем тебе торговать дурью? Для такой девушки найдется работа поинтересней.

— Я не торговала, — выдавила я, борясь с туманом от слез.

— Докажи, и отпущу. Я ведь не чудовище такую красотку обижать.

Я не поняла, издевается он или всерьез. Он медленно затянулся, рассматривая дрожащие губы и подбородок, и обернулся к секьюрити.

— Видел, кому продали? — босс обернулся к охраннику позади. — По камерам проверь, если здесь, выведи, хорошо вломи и чтобы поняли за что. Не говори, что девки у нас.

Вновь глубокая затяжка. Похоже, он кайфует, меня рассматривая.

— Под платьем ничего нет, не соврала, — наконец сказал он. — А между сиськами что-нибудь прячешь?

Я опустила голову, снова заплакав. Волосы упали на лицо. Он просто издевается над нами, не нужен ему обыск — мужчина хочет, чтобы я сняла лифчик.

— Отпустите меня, — прошептала я, давясь слезами. — Вы больше никогда нас увидите…

Вита рыдала в голос. С нее белье пока не сорвали. Я не понимала, то ли ее очередь следующая, то ли я просто приглянулась главарю.

Я задам ей трепку, когда мы выберемся. Если…

— Шевелись, — кивнул он. — Или парни снимут.

С плачем я завела руки за спину и взялась за застежку, но расстегнуть не смогла. В руках слабость, колени дрожат. Я не могла раздеться в толпе мужчин — тем более, таких, понимая, к чему это приведет. За этим последуют приставания… Нас могут изнасиловать.

Колени такие слабые, что я едва стояла.

Взгляд этого человека стал глубже, он ждет, ждет представления. Ему не просто грудь хочется увидеть — ему нравится унижать. И, кажется, Вита это с самого начала понимала, устроив истерику, когда дошло, куда нас тащат и кто придет.

— Перестаньте, — пробормотала я.

— А как ты хотела? — усмехнулся он. — Чтобы на слово верили? Снимай, не ломайся. Увижу, что ничего не прячешь, так и быть — вали.

Во мне что-то дрогнуло. Надежда, наверное.

— Вы обещаете?

— Конечно.

Лицо ничего не выражало. Изощренно издевается или отпустит? Пальцы сами расстегнули застежку, я помедлила, переводя дух, а затем сбросила бретельки с плеч, накрыв голую грудь ладонями. Пустой лифчик упал к ногам. Под изучающим взглядом этого насекомого, сердце колотилось как сумасшедшее.

Они все смотрели на меня. Даже про Виту забыли.

— Отпустите нас, пожалуйста, — пьяная от страха и адреналина попросила я.

— Так быстро?

— Я же сняла…

— Но мы еще не все смотрели, — он пожал плечами, в глазах появился пугающий блеск. У нормальных людей такого не бывает. — А внутри ты ничего не спрятала? Я слышал, девушки так делают. Покажешь?

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, что это значит — внутри. Затем стало жутко. От прямого взгляда этого ублюдка. От притихших парней, изучающих меня. Живот свело от страха. Я испуганно оглянулась на Виолетту, та ответила таким же диким взглядом.

— Проверим, и можешь идти.

— Как вы проверите… — пролепетала я.

— Сними трусики, пусть кто-нибудь из ребят посмотрит. Не бойся, пальцем. Это стандартная процедура досмотра, ведь так?

Парни посмеиваются, им нравится игра. Меня обшаривали взглядами — по груди, моим нервным рукам, которыми я прикрылась. По просвечивающему кружеву. Они представляли озвученное.

Я съежилась, боясь всего вокруг. Взглядов, прикосновений, их смешков. Они будто обволакивали в кокон. Я в таком состоянии, что меня разобьет истерика, если хоть кто-то ко мне притронется.

Когда я представила, что один из них шарит пальцами у меня внутри, стало дурно до обморока. Во рту кисло, я не дышала от ужаса.

— Сними трусики и поставь ножку на стул, — попросил он. — Один из парней тебя проверит, после можешь идти. Если там нет ничего запрещенного, конечно.

Глава 3

Меня начала разбирать истерика.

Вита наоборот затихла. Эта засранка поняла, что я главный объект для издевательств и решила поменьше привлекать внимание.

Главарь ждал, со вкусом затягиваясь. У него много сигарет и вся ночь впереди… Меня не отпустят, не унизив как следует — по блеску в глазах видно.

Когда я представила, что все-таки сделаю это, чтобы отвязались, стало безумно противно. На глазах у всех, еще и у подруги. Наверное, мы об этом никогда не заговорим и не вспомним от стыда…

— Поторопись, девочка, — сказал он, рассматривая мои сжатые ноги. — Хорошо, подойди, я помогу.

Он поманил к себе. Мне безумно плохо, но я приблизилась. Пока я сидела, ноги затекли — я шла, их не чувствуя.