Андрей неловко сел, подавшись всем телом в сторону, чтобы удержать равновесие. Он был в наручниках, сковывавших руки за спиной. Я не заметила, в какой момент их надели, но, наверное, пинали уже беспомощным. Усталый голос был неразборчивым, но Власов прекрасно понимал его, словно они давно и хорошо знакомы…
— Людей тоже мне вернешь?
Андрей опустил голову.
— Я сразу понял, что это ты. На второй машине догадался. Некоторые нюансы только ты, крыса, мог знать. На третьей пришить тебя хотели, а ты ушел. Ты ж сидел, как ты тут оказался?
— Помогли выйти.
Я заметила, что Андрей говорит приглушенно, но не закрывается. Не видит выхода с таким численным перевесом. Власов разгуливал перед ним по настилу.
— Ты же сам помогал систему безопасности наладить, маршруты. Как так, Андрей? — улыбка исчезла, а искусственность нет. Он продолжал улыбаться без веселья, лицо стало отталкивающим и разочарованным. — Кто так поступает, крыса?
Андрей молчал, все еще пытаясь отдышаться после побоев, да и нечего ему сказать.
— Гриню ваши прикончили? — только это спросил.
— Ага, — кивнул Власов. — Я хочу знать, для кого ты работал. У тебя интереса к камням не было. Кто заказчик?
— Демьян.
Власов не изменился в лице, только хмыкнул.
— Предлагаю сделку, — Андрей сглотнул. — Я узнаю, где камни и золото, помогу добраться до Демьяна. Стану твоим агентом. Только не трогай девочку, ладно? Ты же не был сволочью, Роман. А я расплачусь.
— Как запел. Принесите веревку, — велел Власов.
— Роман, — Андрей замолчал, прежде чем попросить. — Давай не при ней, чтобы она не видела.
Тот отвратительно рассмеялся, выталкивая смешки сквозь зубы.
— Пусть смотрит. Веревку!
Из седана передали веревку, перекинули конец через балку, поддерживающую крышу террасы, и привязали к опоре. Я не понимала, что они делают. Было жутко от того, как они зубоскалят.
— Роман, она беременна! — зарычал Андрей, когда его потащили к краю террасы. — Лена, отвернись!..
— Что происходит… — я не успела закончить.
Из второго конца свили петлю, набросили ему на шею и столкнули. Веревка врезалась в шею, обрезая просьбы Андрея и последний кислород. Тело выгнулось, ногами он пытался найти опору, но только беспомощно дергался в рефлекторных попытках освободиться из наручников.
Он ведь все сказал… Согласился сотрудничать. Но они издевались из мести. Андрей знал, что так будет, поэтому просил отвернуться. Власов с удовольствием наблюдал за мучениями.
А я не смогла…
Смотрела, как корчится. Они знали, что делают — отвернуться невозможно, когда кого-то истязают на глазах. Я делала себе хуже, но не могла не смотреть, будто это могло помочь.
Вновь начала считать про себя, понимая, что не поможет. Это зрелище что-то убивало во мне прямо сейчас. Наконец, Андрей зацепился за край террасы, балансируя на цыпочках, и судорожно вдохнул. Ему дали продышаться и столкнули снова. Снова борьба за глоток воздуха, напряженные жилы, рывки всем корпусом.
— Не издевайтесь над ним… — я просила с тихим надрывом.
Власов развернулся, снисходительно глядя, как я сиплю и задыхаюсь вместе с Андреем, только я — от истерики.
— Ты сказала — не издевайтесь?
Сунув руки в карманы, он приблизился. Как он выглядел… Шикарно, демократично, непринужденно, а на фоне человек в петле боролся за жизнь.
— Ты понимаешь, кто он, за что его наказывают? — Власов остановился. — Он один из самых отъявленных мерзавцев страны. Когда ловят снайпера не грех пошутить над тварью. Эти крысы не способны на ближний бой. Они трусливо бьют с расстояния. Слышишь, как хрипит? Он это заслужил.
Да, я слышала. Хрип сводил с ума. Он будет сниться в кошмарах: страшный, натужный сип, который издавал Андрей, пытаясь вдохнуть.
— Пожалуйста, прошу вас, — скороговоркой залепетала я, — я сделаю все, что хотите… Все, что хотите, отдам, только дайте ему дышать!
Он оценил мои мокрые щеки.
— Если хочешь, чтобы твой любимый жил, ты должна правильно себя вести. Будешь послушной, делаешь то, что тебе говорят. Если тебе сказали выпить таблетки, ты их выпьешь. Ты не будешь убегать. И он должен правильно поступать. Тогда с тобой ничего не случится. Ты понимаешь?
Меня быстро убедила тень повешенного Андрея. Пока он брыкался, я поняла все за секунду.
— Да! — разрыдалась я.
Власов рассматривал меня со снисходительной улыбкой.
— Перережьте веревку, — разрешил он.
Натянутую веревку перехватили ножом. Андрей упал боком, плечом врезался в землю, и раскашлялся, глубоко заглатывая воздух.
— Посмотри, в кого ты превратился, Ремисов. Днище.
Я думала, он не встанет, но когда Власов подошел, Андрей перевернулся на бок и приподнялся, упираясь в землю скованными руками.
— Хочешь еще сильней унизить? — зло спросил он, глядя на врага снизу вверх. — Ну валяй, мне все равно.
Они были за пределами террасы, и Власов обошел полулежащего Андрея.
— Зачем мне тебя унижать? — усмехнулся он и расстегнул ширинку. — Ты и так полное ничтожество.
Он помочился Андрею на спину, и сухую землю рядом.