Теперь и у меня есть босс

На смартфон тут же пришло новое сообщение: "Горина, пришли фотку с задранной майкой, иначе не скажу что-то важное!". Впервые наш староста, он же единственный парень в группе, Николашенька, написал вовремя, спрятав то, первое сообщение. На почве своей избранности и уникальности, как единственного мужчины на факультете сестринского дела, Коля заразился вялотекущей манией величия и искренне считал себя кем-то вроде падишаха при гареме. Всерьез его никто не воспринимал, зато под этим предлогом спихнули все обязанности старосты. Все равно преподаватели питали странную слабость к Николашеньке, как к единственному белому щенку в помете, и многое прощали.

Максим выхватил мой смартфон, прочитал сообщение, после навёл на себя камеру, задрал футболку, сложил губы бантиком и сделал селфи. Раньше, чем я успела вмешаться, снимок улетел к Николашеньке, а следом сообщение: "Скажи-скажи-скажи, открой скорее секретик!".

"В понедельник нужно быть в колледже к девяти утра в рабочей одежде! И без шуток, Горина!"

Максим вернул мне смартфон и, как ни в чем не бывало, полез в бардачок. Возмущение от того, что он бессовестно влез на мою территорию, буквально перехлестывало через край. А тут ещё в бардачке, прямо поверх вороха бумаг валялась пачка тех самых "перчаток для уборки". Ультратонкие, двенадцать штук, с разодранным целлофаном. Значит, Макс прямо здесь, в машине, протирал с кем-то пыль. Сразу стало противно здесь находиться, я даже ноги поджала.

— Это не мое, старшие мальчики проходили мимо и обронили, — он сделал настолько умильно-виноватое лицо, что не улыбнуться оказалось выше моих сил. А ещё — так и остался сидеть вполоборота, почти нависая надо мной.

— Максим Иванович, как не стыдно! Пока бедные студентки педколледжа, можно сказать, голодают без мужского внимания, вы предаетесь пороку прямо в личном авто!

— Мне можно, — отмахнулся он. — Уже взял себе под опеку очаровательную студенточку и планирую развратничать только с ней. Брось Бруньский, эту пачку мне ещё до аварии в аптеке всучили, как товар с супер скидкой. Там такой настойчивый провизор был, что проще купить, чем ещё сорок минут выслушивать все выгодные предложения от их сети. Черт, до сих пор жалею, что не переманил эту женщину в "Джона", вот от нее бы точно никто не ушел с самой дешёвой минералкой и круасаном!

Всё-то ему шуточки!

— А вдруг студенточка против такого счастья? — я вжалась в сидение и даже пошевелиться боялась. Даже не от страха, а от… не знаю чего. К счастью, Максим сам отстранился и открыл дверь машины.

— Я читал пособие, Бруньский! Все, абсолютно все хотят босса! Ладно, помоги мне выйти, надо проверить, как дела у этих аферистов. И если там опять что-то не в порядке — ты порубишь всех катаной!

Глава 30, в которой мы наконец-то идем на свидание

Рубить никого не пришлось, Максим вполне справился с наведением порядка, ни разу ни на кого не повысив голос. При этом чувствовалось, что между ним и работниками "Джона" если не пропасть, то с десяток непреодолимых ступеней точно. Вот это я понимаю — большой босс, ни привлекательный при этом ни капли, потому как никто в здравом уме не станет привлекать долгий ливень. И если Жанна была ураганом: налетала быстро, сносила все на своем пути и улетала дальше, то Максим — однозначно ливень. Такой, что начинается с нескольких капель, но уже через минуту начинает заливать глаза, заставляет дрожать от холода и мечтать о тепле и укрытии, не то грозит смыть в быструю реку. Странно, что со мной он так себя не вел. Не рассматривал, как работника или в его речах, произнесенных по-испански, была хотя бы доля правды?

Я на всякий случай села в центре зала, так, чтобы не в самой толпе, но и не отшибе. Может, хватит играть в героя и в самом деле лучше съездить отдохнуть? Не к Сочи поближе, а к Байкалу или вовсе в северную столицу? Подальше от проклятий, злого Локи и Максима. Если ему так нужна невеста для прикрытия, пусть учится откровенности, а мне надоело это скрытое использование Славы! Вот окажемся наедине, всё ему выскажу. Можно найти другую работу, но сложно найти другую жизнь и здоровье.

— Бруньский, чего грустишь? — он снял с колен и поставил на стол поднос с бургерами и кофе. Всё это — с неизменной улыбкой на лице.

- “Баклажан” жалко.

Стоило наступить этому самому “наедине”, как вся решимость нести свет правды и разоблачений резко увяла. Ну не могу, не представляю, что буду делать без Максима. Неправильное чувство. Если бы он в самом деле хоть немного переживал из-за меня или дорожил своим Бруньским, разве подставил бы под удар, втянул бы в такую историю?

— Да брось, починят его, через неделю обещали поставить машину-песню на колеса. И не верь этой Клавдии: это же стандартный развод, все женщины боятся, что их используют, мужчины — что из них выкачивают деньги. Всё остальное в рамках работы частного детектива. Или ты просто моя девушка и согласна послушаться своего парня и отправиться в путешествие, пока всё не утрясется?