Теперь я стеллинг!

…моя темнота была очень тёплой, нежной, проникновенной… и тем удивительнее, что в какой-то момент ко мне пришло осознание того, что необходимо её покинуть. Я не понял зачем, почему, с какой целью нужно покидать такое уютное и комфортабельное место, но уверенность в том, что пришло время, меня не оставляла.

Моё тело изогнулось стремясь выпрямиться и неожиданно упёрлось в невидимые границы. У этой мглы есть предел? Я напрягся ещё сильнее… кувыркнулся в пространстве, словно плавая в чём-то и легонько стукнулся телом о преграду. Стенка мягко спружинила, но пропустить меня не захотела. Я повторил попытку ещё несколько раз. Удары так же были мягкими, но сильнее раз от раза. Внезапно, с внешней стороны раздался аккуратный, но чувствительный хлопок. Клац! И в моё царство тьмы ворвался свет! Тело, увлекаемое жидкостью вывалилось в неведомое яркое пространство. Барахтаясь в панике, я совершил свой первый вздох. Теплота, приятная и такая уютная, сменилась обжигающим холодом, который ударил в лёгкие безжалостно и сильно. Мне было больно и страшно.

— Тринаверсе, — услышал я чей-то мягкий и ласковый голос.

С хрустом ломая остатки домика, нечто коснулось моего продрогшего тела. Его аккуратно подняли и завернули во что-то мягкое. Признаюсь, стало гораздо теплее и даже уютно, почти как там, во тьме, но только лучше.

Я чувствовал успокоительное мерное раскачивание и то, что кожу тихонько обтирали от слизи, приговаривая слова любви и нежности. Мне нравится этот голос… он такой… родной.

Проморгавшись от яркого света, я огляделся. Мир вокруг казался громадным, просто гигантским, а на меня смотрели два больших и слегка прищуренных алых глаза, с белой линией бровей над ними и столько в них было любви… я буквально утонул в посылаемых мне флюидах.

Наконец, сфокусировав расплывающееся зрение удалось более подробно разглядеть это лицо; я не понимал откуда знаю все те слова и обозначения которые использую, но излагал мысли вполне свободно, информация лилась словно ручеёк, набирающий силу потока.