Теперь я твоя мама

Привет, Джессика!

Спасибо за твое последнее письмо. Моя нога все еще в гипсе. Это сводит меня с ума! Но на следующей неделе гипс снимают, потом начнется физиотерапия. Больница – это так скучно! Если бы я могла сбежать, то убежала бы… но не в «бокстере». Ты знаешь, как назвал меня этот урод? Дурнушкой! Я рада, что его машина превратилась в консервную банку, а олень не пострадал. Но я могла бы и не ломать ногу. А он отделался лишь сломанным носом! До аварии у него было рыло, как у свиньи, так что пластическая операция, думаю, пойдет ему только на пользу.

У меня теперь масса времени, чтобы подумать. Карла Келли и Роберт Гарднер не идут у меня из головы. Это была не их вина. Я так похожа на нее, и это странно. Но моя детская фотография просто ужасная! Я напоминаю форель. Так унизительно понимать, что ее разослали по всем городам и использовали в кампании по моим поискам.

Я проделала долгий путь, но все еще в самом начале дороги. Твои письма помогли мне прийти к этому решению. Я теперь признаю, что мать украла меня, но ни за что не поверю, что отец знал об этом. Если бы ты знала, какие у них были отношения, ты бы поняла, что он ничего не подозревал. Что бы они ни сделали с ним, я никогда не признаю его виновным. Надеюсь, что ты и вся твоя семья согласитесь со мной.

Я хочу сначала встретиться с Карлой, а потом с Робертом. А потом со всеми вами… только насчет близнецов не уверена!

Боже, так страшно!

Береги себя.

Джой/Исобель.

Сайт Findlsobel притягивает ее со страшной силой, особенно первая ужасная пресс-конференция после ее исчезновения.

За этой улыбкой любой может разглядеть страдание. Эта женщина ее мать. Мать… Мать… Джой прижимает палец к экрану и проводит по ее лицу, волосам, слезам, которые собираются в уголках ее лучистых глаз. Она хочет прикоснуться к ней. На секунду, чтобы почувствовать ее кожу. Но их разделяет стекло, и Джой должна разбить его.

Наконец ее приходит проведать Дилан. Он придвигает стул и садится возле ее кровати. Когда она говорит ему, что решила встретиться с матерью, его лицо светлеет и он рассказывает ей все.

Джой представляет серые пустые здания, эхо, крыс, паутину, ржавеющее оборудование, голоса полицейских, звук сирен, мусор, тени. Она представляет женщину, горько плачущую среди теней, и задыхающегося Дилана с покрытыми рубцами руками.

Наркоман и ангел… Так он это описывает. Ее мать наложила на него исцеляющие руки, и он возродился в свете, и стал… ну… он стал Диланом, который ей всегда нравился, которому она доверяла и который несет ответственность за разрушение ее семьи.

Какое ключевое слово Джой использовала? Ожидание. Оно отдается эхом. Оно вернуло его в прошлое, а она, сидя у него в клинике и ничего не подозревая, запустила уничтожение собственной семьи. Она помнит сумасшедшую езду в карете скорой помощи, крепкую хватку матери… дитя ожидания… дитя ожидания… Джой стонет и прижимает пальцы к вискам. Она не может говорить. Да и что сказать? Молодец, Шерлок Холмс! Она хочет полежать в тишине. Потом она услышит, как их с Диланом дружба рассыплется на тысячи маленьких кусочков.

Но его история еще не окончена. Он поехал в Дублин и встретился с матерью Джой. Он выложил ей свои подозрения. Но она уже не была той Карлой Келли, которую он помнил. Она больше не была похожа на ангела.

– Когда я справился с шоком, увидев, как она изменилась то понял, что сходство между вами стало еще заметнее, – признается он. – Ты выглядела совсем как она, когда у тебя были короткие волосы.