Теперь я Вольтури (СИ)

- Белла, дочка, может, перекусишь хоть разок, пожалуйста, ты давно ничего не ела, - как-то неуверенно проговорил отец.

Конечно, он и слова лишнего боится сказать, чтобы не убить меня окончательно. Вот это, понимаю, – любовь. Не то, что Эдвард.

Я должна жить ради Чарли, ради Рене. Я обязана. В конце концов, сколько еще в мире таких брошенных и потерянных, как я? Наверное, миллионы. Хватит разводить нюни, хватит, серьезно, пришла пора помочь родителям, они ведь так стараются ради меня. Я должна начать оживать. Конечно, это будет долго, это будет больно, и не раз мне захочется все бросить и умереть, но я смогу. Я ведь сильная девочка, самостоятельная, как всегда говорила мне мама. Наверное, она права. И она, и отец, верят в меня. Так чего еще мне не хватает для жизни?

«Эдварда», - шепчет сознание.

Но я говорю ему: «заткнись!», - и поднимаюсь, наконец, с подоконника, спускаюсь на кухню и наливаю полную кружку горячего чая. Хотя бы на время, но он меня согреет.

Родители не должны видеть, как мне больно и плохо. Они не должны страдать из-за меня, достаточно того, что страдаю я.

- Белла, - отвлекает меня Чарли, - мы с твоей мамой подумали, и решили, что так не может больше продолжаться, ты должна вернуться к матери.

- Что? – недоуменно спросила я.

Да нет, я прекрасно все расслышала, и все сразу поняла, просто пришла в ужас от одной только мысли, что мне придется покинуть это место.

- Белла, мне очень жаль с тобой расставаться, и я не хотел бы, но, если это единственный путь помочь тебе, то, пусть лучше так.

- Нет, нет, нет, только не это, папа, - умоляюще прошептала я.

Нет, действительно, только не это. Я так хочу остаться в Форксе, в этом маленьком захолустье, где мало людей и машин, где можно пересчитать по пальцам одной руки все магазины, где всего одна школа. Здесь легче, легче не видеть жизни за окном, потому что она ограниченная, застоявшаяся. Я не хочу уезжать к матери, в большой город, где жизнь бьет ключом, где все так солнечно и ярко. Я не выдержу этого сравнения со своей жизнью, с тем, что у меня внутри. Это слишком больно…

- Белла? – беспокоился отец.

- Прости, папа, я задумалась. Может, есть еще вариант? Чтоб не уезжать? Мне проще с тобой, мы очень похожи, - натянуто улыбаюсь, - а?

- Только один, - после некоторого молчания произносит Чарли, - если ты начнешь жить жизнью обычного подростка: ну, там, общение со сверстниками, походы в кино, платья, магазины, ты понимаешь?

- Да, папа, конечно! Обещаю, с этой минуты все будет, как у всех, ты прав, - выдаю широкую улыбку, и, судя по лицу Чарли, понимаю, что искренность изобразить не удалось.

Ну и ладно, научусь со временем.

С этого дня все и вправду было иначе. Я ходила гулять (в большинстве случаев в одиночестве, но Чарли думал, что я с подругами), иногда – действительно с Джессикой в магазин, с Анжелой в книжный или библиотеку. Я взялась за книги и учебу. Это оказалось отличным средством «отвлечься», не то, чтобы сильно помогало, но, хоть на время я могла не думать об Эдварде. Учителя начали хвалить меня, отношения с друзьями (скорее, знакомыми) нормализовались, Чарли и Рене стало казаться, что я оживаю. Я натужно улыбалась, смеялась до боли в щеках, расчесывала волосы, закалывала красивой заколкой, ела мороженное и некогда любимую пиццу, покупала модные джинсы в магазине - делала вид, что живу.

Никому вовсе не обязательно знать, что я умерла.

Комментарий к Глава 1. “Боль”.

========== Глава 2. “Италия”. ==========

Сегодня после школы я приехала на нашу с Эдвардом поляну. Да, мне все-таки удалось ее найти. Она была идеальна… И не только потому, что здесь росли красивые цветочки и пахло чем-то приятным, нет.

Именно она давала мне уверенность, что Эдвард действительно не показался, что он был в моей жизни. Хотя, оставался еще один вариант убедиться в собственной адекватности – я знала дорогу к дому Калленов. Я, было, сунулась туда, но там уже жили какие-то другие люди, наверное, Каллены сдают дом. Или вообще его продали. В самом деле, через сто лет, когда … если … они решат вернуться, найдут жильё новее и лучше. Возможно, им неприятны эти воспоминания, они хотят забыть Форкс и все, что произошло. Они хотят забыть меня.

Ах, как больно при мысли об этом, так больно, невыносимо. Какая ирония судьбы, они стремятся меня забыть, а я стремлюсь их запомнить. Безнадежность…