Теперь или никогда

«Я дам тебе мальчика, а ты мне… скажем, голову Рэналда Конри», – сладко мечталось Джоне в легкой дорожной дремоте. Но между полуприкрытыми веками шуриа нет-нет да и проскальзывала холодная змеиная блесточка, похожая на одинокую снежинку в синеве морозной ночи. За этими щеночками глаз да глаз нужен.

Джоне не единожды доводилось пересекать границы между государствами, а было время, когда они с Брандом катались к конфедератам по нескольку раз в году. И всегда пограничные заставы между республиками выглядели самым мирным и спокойным местом на свете. Парочка обленившихся солдат и подвыпивший офицер, который одним глазом смотрел в паспорта, а вторым – на дно бутылки или кувшина, – вот и вся защита границ. И самой большой опасностью для путешественников становился здоровенный барбос, честно облаивающий каждую карету, ибо возница с кнутом – его злейший и естественный враг.

Но Идбер встретил дилижанс из Эббо вовсе не благостной леностью служивых и мерным поскрипыванием шлагбаума, как ожидала Джойана. Такого количества идберранских солдат она не видела со времен штурма форта Шила. И ладно бы только пехотинцы, но драгуны-то здесь к чему?

Впрочем, и на стороне Эббо тоже от военных не протолкнуться было. При этом служивые союзнических армий взирали друг на друга без всякой приязни. Дух недоверия витал над границей.

Стоило дилижансу проехать под шлагбаумом и остановиться, как его окружили со всех сторон идберранцы в синих мундирах.

Дверцу распахнул мрачный, как зимнее море, лейтенант и скомандовал:

– Предъявить документы и багаж для досмотра!

Ни «добрый день», ни «господа», ни каких-то других вежливых слов приветствия испуганные пассажиры так и не дождались.

Эгнайр Акэлиа оказался единственным обладателем идберранского паспорта и был пропущен с миром и без препятствий. Остальных путешественников ждал тщательный досмотр, а Джойн Элир – еще и суровый допрос.

Дорожный сундук шуриа обыскивали внимательнее всего, но ничего, кроме дамской одежды и белья, не нашли. Кружевные панталончики и полупрозрачные нижние сорочки модных фасонов вызвали оживление среди солдат, но не более того.

– Везете запрещенную литературу?

– Запрещенную? – делано изумилась Джона. – Это какую?

– Сочинения на ролфийском, языческую пропаганду, листовки и манифесты.

– О, конечно!

И Джона с готовностью достала из ридикюля книжечку под названием «Искуси меня, дикарь».

– Эта книга написана на ролфийском, господин офицер.

Бравому воину хватило трех абзацев, чтобы понять – данное сочинение не несет в себе никакой угрозы для умов, ибо написано исключительно для дам. А как известно, женщины и разум – понятия прямо противоположные.

– Разрешено к провозу! – отчеканил пограничник и сунул томик в руки Джоне с таким видом, словно тот был раскаленным утюгом.

– Оружие?

– Ох!

Шуриа изобразила надвигающийся обморок – прижала ладошку к груди и закатила глаза, того и гляди, падет на землю без чувств.

– Понятно. Оружия не имеется.

Офицер поморщился. Чувствительные дамы, тем паче такие хрупкие, как шурианка, были и оставались головной болью всех чинов. Слова им не скажи, сразу – брык в беспамятство.

Но служивый не собирался сдаваться. Его приказ был четок и прост в исполнении: «Задерживать и допрашивать всех подозрительных путешественников», а госпожа Элир выглядела очень подозрительно. Как, впрочем, и все шуриа.

– Пройдемте в караульное помещение, сударыня.

Джона не стала противиться, зная, что в ее положении наглость чревата. Покорно последовала за офицером с видом смиренным. Фиртсвитские шуриа, к которым якобы принадлежала Джона по документам, жили небольшой общиной и покидали ее по крайней необходимости. Впрочем, гражданские права они получили всего десять лет назад, поэтому путешествующая шуриа вызвала у идберранца самые большие опасения.

– Разве я в чем-то провинилась, господин офицер? – лепетала Джойана, вовсю используя пресловутую дамскую «слабость».

– Возможно, – отчеканил тот, мрачно разглядывая маленькую женщину с ног до головы, точно она вот-вот могла взорваться. – Это ваши подлинные документы? – он повертел перед носом Джоны фиртсвитским паспортом.

– Конечно!

– В таком случае объясните мне, какова цель вашей поездки в Идбер?

Объяснить, зачем шуриа едет в Канвер – город, ничем особенным не примечательный, но в котором, по последним сведениям, проживал господин Тиглат, было затруднительно. Встреча с Эгнайром Акэлиа сильно повлияла на планы Джоны, мальчика не следовало выпускать из виду, но и для посещения Ициара она еще не успела придумать причину. В крайнем случае, можно было признаться в желании встретиться с господином Тиглатом. А почему бы и нет? Шуриа всегда есть о чем поговорить с другим шуриа. Например, о судьбах родины. Вот только после свидания с Джоной господину Тиглату предстояло присоединиться к сонму духов, и хорошо бы никто не знал, что по его душу являлась в Идбере некая Джойн Элир.

Но объясняться не пришлось. Едва Джойана открыла рот, как в караулку постучался Эгнайр Акэлиа. У него, оказывается, появились свои планы на общество шуриа.