Теперь об этом можно рассказать

Я не уверен, обращался ли Рузвельт к кому-либо из американцев в Квебеке за консультацией по вопросам атомной энергии. Все, что нам стало известно о переговорах, сводилось к тому, что 17 августа президент подписал текст соглашения, почти совпадающий с вариантом, предложенным Андерсоном несколько недель назад. Как полагаю, нам сильно повезло, так как, во-первых, англичане не знали об указаниях президента от 20 июля; во-вторых, передача этих инструкций Бушу была искажена и, в-третьих, Буш оказался достаточно смелым, инициативным и искусным во время переговоров и сумел, несмотря на то что уже он знал об указаниях президента, изменить их, защищая национальные интересы страны.

Квебекское соглашение составило официальную основу сотрудничества США и Великобритании по основным направлениям атомной программы на время войны.

В соответствии с этими соглашениями был образован Объединенный политический комитет с местом работы в Вашингтоне, в задачу которого входило наблюдение за совместными работами США, Англии и Канады (первоначальный состав комитета был такой: Стимсон (США), Буш (США), Конэнт (США), фельдмаршал Дилл (Англия), полковник Лейеллин (Англия), Хоув (Канада). Полковник Левеллин входил в Британское министерство снабжения и постоянно находился в Вашингтоне, Хоув являлся министром вооружения Канады).

Работа этого комитета в дальнейшем протекала довольно гладко и за время войны между его членами не было серьезных разногласий. Я в первую очередь объясняю это удачным составом комитета, а также признанием английскими представителями несравненно большего вклада Америки в общее дело, чем их страны. Решения, принимавшиеся этим комитетом, действительно, никогда не мешали программе США. Наоборот, они совпадали с ней и были полезны настолько, насколько это было возможно.

Выполняя соглашение о сотрудничестве, мы предоставили некоторым ведущим английским ученым возможность работать в наших лабораториях. Мы помогали кое-какой технической информацией, кадрами, оборудованием и материалами строительству тяжеловодного реактора в Чолк-Ривере, в Канаде. В декабре в тесном контакте с полковником Левеллином и Чедвиком, который незадолго перед тем был назначен руководителем английской научной группы, прикомандированной к Манхэттенскому проекту, я составил правила для английских ученых, работавших в контакте с нами, и прикомандировал 28 из них к учреждениям, находившимся в моем ведении. Объединенный политический комитет одобрил эти правила и, кроме того, назначил подкомитет, состоявший из Джеймса Чедвика, Мак-Кензи (Канада) и меня, для выработки соответствующих правил по обмену информацией между группой ученых, работавших над Канадским проектом, и их американскими коллегами. Разработанные нами правила служили основой для осуществления научного обмена вплоть до вступления в действие в 1946 г. закона об атомной энергии.

Глава десятая Обеспечение секретности и цензура печати

В течение первого года существования Манхэттенского инженерного округа внутреннюю службу по охране секретности обеспечивала контрразведка Военного министерства и, таким образом, она относилась к компетенции руководителя так называемого отдела G—2 генерал-майора Дж. В. Стронга. Еще в феврале 1942 г. он и Эдгар Гувер — глава ФБР — поделили между собой сферы деятельности в этой области. Было установлено, что наблюдением за гражданскими лицами, служащими в армии, находящимися в запасе, а также вольнонаемными будет заниматься военная контрразведка, 18 марта 1943 г. генерал Стронг потребовал от ФБР прекратить наблюдение за одним из ученых, работавшим в лаборатории Беркли, чтобы уменьшить вероятность раскрытия слежки за ним. Благодаря наблюдению за лидерами коммунистической партии в районе Сан-Франциско ФБР догадывалось о существовании проекта. Однако лишь 5 апреля ФБР было официально извещено о существовании МЕД. В это же время Стронг сообщил Тамму, помощнику Гувера, о планах армии по охране работ проекта, и они договорились, что Манхэттенский проект будет относиться к компетенции армии.

Собственная служба безопасности Манхэттенского инженерного округа состояла тогда всего из нескольких офицеров и сотрудников, выполнявших простейшие задания по охране секретности и осуществлявших определенную связь с военной контрразведкой. Это соответствовало нашему общему принципу — не брать на себя ту работу, которую могут сделать за нас другие и сделать более квалифицированно. Однако уже в том же году мы лишились возможности полагаться на эту в прошлом достаточно централизованную организацию. Нашим единственным выходом было учредить собственную полноценную службу безопасности (к концу войны штат агентов нашей службы безопасности составлял 485 человек).