Теперь об этом можно рассказать

Спаатс полностью согласился с предложением, и днем 15 марта 612 летающих крепостей сбросили на завод 1506 тонн фугасных и 178 тонн зажигательных бомб. Все наземные сооружения завода были разрушены до основания. Для маскировки перед русскими и немцами цели полета одновременно такой же массированный удар был обрушен на городок Зоссен, где располагался штаб «вермахта». Этот вспомогательный налет нанес немцам тяжелый удар — был тяжело ранен начальник генерального штаба генерал Гудериан.

В марте сотрудники миссии «Алсос» вступили в Гейдельберг и немедленно заняли интересовавшие нас лаборатории. Среди захваченных при этом ученых были Вальтер Боте, Рихард Кун (директор Института кайзера Вильгельма), Вольфган Гертнер и Бекнер. От них мы узнали, что Отто Ган был ранее вывезен в Тайльфинген, небольшой городок к югу от Штуттгарта и недалеко от Эхингена; два других выдающихся ученых Вернер Гейзенберг и Макс фон Лауэ находятся в Эхингене, а что небольшой экспериментальный урановый реактор был перевезен из Берлина в Хайгерлок, расположенный также недалеко от Эхингена. Они сообщили, что испытывали недостаток в тяжелой воде для своих исследований, единственным поставщиком которой раньше была Норвегия. Разрозненные кусочки сведений начинали, наконец, складываться в стройную картину.

Все научные силы их атомной программы были представлены Боте с тремя помощниками, Гейзенбергом с десятью сотрудниками, Допелем, работавшим в Лейпциге со своей женой, Кирхеном с одним-двумя не более сотрудниками и Штеттером в Вене с четырьмя или пятью помощниками. Ган, по его словам, занимался разработкой химических вопросов.

Для того чтобы получить средства для исследований, ученым надо было иметь разрешение Герлаха. Если же возникала необходимость во внеочередном снабжении материалами, они должны заручиться одобрением Шпеера, германского министра вооружений.

Позднее Боте высказал убеждение, что разделение изотопов урана методом термодиффузии невозможно. Единственным использовавшимся в Германии методом был метод центрифугирования, работами по осуществлению которого руководил Гартек. Боте не знал о существовании элементов с атомным весом больше 93, однако на основе распада 93-го элемента с излучением электрона он предполагал о возможности существования и 94-го. Использование уранового реактора для получения энергии, по его мнению, требовало еще многих лет работы, и использование урана для взрыва совершенно исключалось.

По утверждению Боте, ему неизвестно было о проведении в Германии экспериментальных или теоретических исследований по военному использованию реакции деления атомного ядра, хотя возможность этого он признавал.

При повторно заданном ему вопросе о военном использовании циклотронов он ответил, что они рассматривались как средство получения радиоактивных материалов для бомб. Он заявил, наконец, что все секретные документы в соответствии с предписаниями были сожжены при приближении союзников. Действительно, самый тщательный обыск в институте и у него дома не дал никаких результатов. Правда, в некоторых из его писем мы нашли указания, заставившие нас сомневаться в этом. Из других источников допрашивавшие его сотрудники узнали, что он возвратил концерну «Дегусса» значительное количество урана, после того как он ему перестал быть нужным для работы.

При допросе Боте присутствовал Кун. И как только допрос окончился, он отозвал в сторону одного из сотрудников «Алсоса» и рассказал тому о научно-технической библиотеке Германского химического общества, попечителем которой он был. Эта библиотека, как утверждал он, является лучшей из подобных во всем мире. В ней есть материалы всех немецких работ по химии, проведенных за время войны. Для сохранения ее спрятали в нескольких пещерах и впоследствии перевели в шахту соляных копей. Кун предпочитал передать библиотеку американцам, чем оставлять ее русским. Однако библиотека уже находилась на территории, занятой русскими.

Вольфганг Гертнер подтвердил показания Боте. С сентября 1940 г. по июль 1943 г., рассказал Гертнер, он работал в Париже вместе с Жолио-Кюри, с которым они были близкими друзьями. Они обсуждали возможность создания атомной бомбы и пришли к выводу о неосуществимости этого. Его работа в Париже носила чисто научный характер и не имела никакого отношения к военному применению. После Парижа он вместе с Боте работал в Гейдельберге, занимаясь только чисто научными вопросами. Вывод о невозможности создания бомбы он сделал, основываясь на рассмотрении трудностей, возникающих при разделении изотопов урана. По его мнению, наилучшим методом разделения является метод центрифугирования, но ничтожная производительность этого процесса исключала возможность создания бомбы.