Теперь об этом можно рассказать

Киркпатрик посетил Иводзиму в середине апреля и ознакомил местное командование с этим приказом. Было достигнуто соглашение об окончании работ к 1 июля. Однако, когда один из курьеров Манхэттенского проекта доставлял на этот остров некоторое оборудование, он узнал, что почти ничего не сделано и что местные инженеры рассчитывают закончить работы только к 15 июля. Киркпатрик немедленно расследовал создавшееся положение и нашел его угрожающим. На этот раз ему обещали, что все будет готово к 1 августа. Он тут же доложил об этой ситуации Хиллу, и она была во время исправлена. Это лишний пример того, как присутствие на месте ответственного офицера, контролирующего ход работ, полностью себя оправдывало. Действительно, не будь там Киркпатрика, я не уверен, что необходимые сооружения были бы когда-либо готовы.

Я начал планировать укомплектование наземных команд на Тиниане еще в июне 1944 г. На этих людей возлагалась задача проведения последних испытаний оборудования и сборки бомбы.

В то время я считал, что с подбором конкретных кандидатов нужно повременить, поскольку характер требований к их квалификации может измениться, если изменится конструкция бомбы, а желающих попасть в число этих команд было более чем достаточно. Поэтому команда общей численностью в 37 человек была сформирована лишь в начале мая 1945 г. и состояла из 12 гражданских специалистов, 17 военнослужащих, 7 морских офицеров и 1 армейского офицера.

Эта группа специалистов, подобранная в Лос-Аламосе, входила в подразделение, позднее получившее название «Первый отряд технической службы». Каждый штатский был обязан носить военную форму и получил соответствующее военное звание. Двое ученых в связи с их важной ролью в операции по сборке бомбы были даже произведены в офицеры. После оформления этой процедуры выяснилось, что по отношению к одному из них это было весьма нелепым, и его пришлось посылать как штатское лицо.

Задача группы лос-аламосских специалистов на Тиниане состояла в подготовке, проверке частей бомб и наблюдении за их сборкой. Они должны были проверить бомбу до погрузки в самолет, проверить подготовку экипажа самолета и. вообще координировать различные мероприятия проекта на этом острове. Им, однако, не поручалось давать какие-либо советы по использованию бомбы.

Проблема связи и обмена информацией между Тицианом и Лос-Аламосом вызывала много нареканий. Жаловались обе стороны, но особенно были недовольны специалисты в Лос-Аламосе, которые не могли получать с Тиниана сведений, на которые они так рассчитывали. Причина этого была крайне простой. Прямая связь Тиниана с Лос-Аламосом была запрещена по соображениям секретности, и вся информация Должна была идти через Вашингтон. При этом использовалась крайне сложная система шифров, разработанная отделом «Алберта». Поэтому мы не могли позволять передачи пространных сообщений. Чтобы как-то урегулировать конфликт и убедить ученых, что нужная им информация не задерживается на полпути, пришлось специально пригласить в Вашингтон доктора Мэнли. Он занимался тем, что следил за передачей сообщений из Лос-Аламоса на Тиниан и обратно. При этом многие сообщения он вынужден был переписывать заново, чтобы предотвратить всякую возможность расшифровки нашего кода.

509-й авиаполк начал перебрасываться из США на Тиниан в конце апреля. Около 800 человек из числа его личного состава отбыли морем в начале мая. Передовой воздушный эшелон прибыл на остров в двадцатых числах этого же месяца, а к середине июля полк был там уже в полном составе. Отправка и выгрузка его материально-технической части проходили без инцидентов, а личный состав быстро освоился с новыми условиями и приступил к последней фазе тренировок.

Обычно перед отправкой из США все подразделения авиации подвергались проверке, осуществляемой офицерами, не входившими в состав этих подразделений. Проверка 509-го авиаполка была почти завершена, когда вдруг из штаба второй воздушной армии, осуществлявшей административный контроль над этим полком, последовал приказ прекратить ее на том основании, что проверяющие не знают цели операции.

После прибытия на театр военных действий авиаполк был поставлен под непосредственное командование 21-й дивизии бомбардировочной авиации (к тому времени ею командовал генерал-майор Лемэй) 20-й воздушной армии. Лемэй побывал в июне в Вашингтоне, и мы с ним обсуждали вопросы доставки бомбы к цели. На этой встрече присутствовал также генерал Фарелл, занимавшийся непосредственной разработкой этой операции.

Лемэй произвел на меня сильное впечатление. Мне было ясно, что это человек исключительных способностей. Наша беседа продолжалась около часа, и мы расстались полные взаимного понимания и доверия. Эти отношения сохранялись на протяжении всей операции и многие годы после нее.