Теперь расплачиваться поздно

В шесть часов вечера Паша с Оксаной вышли из дома. Она пошла в одну сторону, он – в другую. Сев на маршрутку, следовавшую в сторону Спортивной площади, он проехал одну остановку, вышел с толпой и окольными путями вернулся домой. А ночью он съехал со съемной квартиры и поселился у Оксаниной подружки, которая временно жила в другом городе. О том, что после концерта на стадионе была убита девушка, он узнал только вечером в воскресенье – прочитал об этом в Интернете. У него мелькнуло подозрение, что ее перепутали с Ангелиной, но Паша отогнал мрачные мысли подальше. После произошедшего он решил вновь залечь на дно, но для этого ему требовалось уволиться с работы. Оксана взялась уговорить отца отпустить системного администратора без отработки. Но Виктор Николаевич уперся, и в итоге они нашли компромисс – Гераськина перевели на работу по свободному графику. Правда, это не слишком-то устроило Павла. Ему не хотелось светиться в «Корунде». Оксана была вынуждена врать отцу, всячески выгораживая своего бойфренда.

Гераськин впал в отчаянье, осознав, что нет никаких шансов выпутаться из сложившейся ситуации. Девушка пыталась его морально поддержать, предлагала какие-то варианты, но Паша их отклонял и все чаще стал прикладываться к спиртному. Впрочем, Усова и сама понимала, что в каждом из ее предложений имелся какой-нибудь изъян. В среду она обнаружила в своем кабинете «жучок», как две капли похожий на тот, что она нашла в субботу на съемной квартире. А ведь Оксана уже успела сказать своей соседке по столу, что уходит в учебный отпуск и уезжает в Москву! Так уж вышло, что она наступила на те же грабли, что и Павел.

В обед Оксана позвала сотрудницу своего отдела в кафе и поинтересовалась у нее – не заходил ли к ним в кабинет кто-нибудь посторонний? Тамара сказала, что во вторник в офис приходил инспектор пожарной безопасности, но почему-то он был без формы. Если во все кабинеты он просто заглядывал, то в плановый отдел – вошел и стал «докапываться» до настольной лампы, которая показалась ему не отвечающей требованиям пожарной безопасности. По описанию Тамары, инспектор был лет примерно сорока пяти, высокий, крепкий, светловолосый, с усами-щеточкой. Оксана сразу сообразила, что этот мужчина похож на сантехника, который, по словам Паши, месяца три назад приходил проверять состояние радиаторов отопления. Тому также было за сорок, и роста он тоже был высокого, и телосложения не хилого, но только волосы у него были темные, а усы – «гусарские», которые можно подкручивать.

В Москву Паша с Оксаной не поехали, но билеты не сдали. Когда от отца пришли эсэмэски, молодые люди решили, что Виктор Николаевич написал их под моральным или даже физическим воздействием тех людей, от которых скрывались Гераськины. Но когда Оксана позвонила домой и поговорила с папой, она несколько изменила свое мнение. Но Павел был уверен, что Виктор Николаевич принял сторону его врагов. На этой почве у Паши с Оксаной возник конфликт. Более того, Гераськин заявил, что им надо расстаться, поскольку он не хочет подвергать ее дальнейшему риску. Когда же Усова спросила, что он будет делать один, тот неохотно, но все-таки поделился с ней своими планами.

Осознав, что ни для него, ни для Ангелины нет никакого будущего не только в родном городе, но и в стране, Павел принял решение уехать за границу. Для начала не слишком далеко – в Казахстан, откуда переехали их двоюродные дядька с теткой. В Алма-Ате осталась их дочь, чей муж занимался бизнесом. Павел надеялся устроиться к нему на работу программистом, а Лина, по мнению брата, могла бы учить казахских детишек танцам. Ангелина пока колебалась по этому поводу, но Павел был уверен, что ему удастся ее уговорить поступить именно так. Оксане в его дальнейших планах места не было…

* * *

– Татьяна, поймите, я люблю Пашку, – говорила девушка, глотая слезы. – Я не хочу его потерять! И потом, мне кажется, что в Казахстане Гераськины никому не будут нужны. Но даже если им удастся там осесть, рано или поздно наши бандиты их найдут и в ближнем зарубежье. Татьяна, вы можете реально как-то вывести Пашку и его сестру из этого тупика?

– Из тупика можно только вернуться назад, но Гераськиным это неинтересно. Впрочем, я не считаю ситуацию, в которую они попали, патовой. Ходы есть, – уверенно заявила я.

– Какие? – поинтересовалась Оксана, перестав всхлипывать.

Я ответила вопросом на вопрос:

– У Ангелины все еще остался компромат на Петра Ильича? Она его не уничтожила?

– Я слышала, что она хранит его в каком-то надежном месте.

– А где она сама? – спросила я, уверенная в том, что Оксане это все-таки известно.

– Вот этого не знает даже Паша, – развела руками девушка.

– Что-то мне в это не верится, – усомнилась я. – Допускаю, что сестра не называла ему своего адреса, но Павел наверняка пытался узнать IT-адрес компьютера, с которого Лина ему пишет.

– Не знаю, – Усова пожала плечами, – он ничего мне об этом не говорил.

– Оксана, номер ее телефона вы, случайно, не знаете?