Теперь с тобою вместе я (СИ)

  струны звонкие лопнули сразу.

  Моя глупость сродни преступленью,

  Что ж, несу свою душу на плаху.

  Ты мой первый, молю стань последним —

  за окном дождь безвольно заплакал…

За обедом Вера сообщила родителям, что вечером встречается с одноклассницей и они посидят в кафе.

Удивительно, но с запинками выдавленная из себя ложь легко была принята за правду.

— Конечно, сходи прогуляйся, чего тебе сидеть все вечера с нами, ещё скоро насидишься над учебниками, правда, Белла?

— Правда Коля, только пирожки печь сегодня не буду, если Верка уходит, то к чему мне зря хлопотать на кухне.

Наряжаясь в своей комнате, Вера корила себя за ложь, за это глупое свидание, за эту поездку в Беларусь, а главное за то, что не смогла толком объяснить Галю, в чём её претензии к нему.

Разыграла из себя обиженную малым вниманием кокотку и разрушила хрупкий хрустальный замок, не успев ещё, как следует в нём поселиться.

Брюки красиво облегали её стройные ноги, нежно розовая кофточка подчёркивала пышность груди, накинутый сверху кардиган придавал осанке некую величественность.

Вот и новые ботиночки пригодились, только старая кожаная куртка не украшала её наряд, но делать было нечего, на улице холодно и по-прежнему накрапывает дождь.

К назначенному месту подходила практически вовремя, две минуты не в счёт.

Она сразу же заметила припаркованную напротив кафе иномарку и рядом стоящего под зонтом Виктора и поняла, никуда она с ним не поедет, в лучшем случае, посидит в этом знакомом с детства кафе «Орбита».

При виде девушки, парень распахнул переднюю пассажирскую дверцу, достал большой красивый букет и с лёгким поклоном протянул Вере:

— Эти скромные цветы в знак нашего знакомства, прошу садиться.

— Нет, Виктор, никуда я с тобой не поеду, ведь мы едва знакомы, а ты предлагаешь мне сесть в машину и поехать наедине с чужим человеком на ночь глядя.

— Вера, ты меня удивляешь, встретил девушку с замашками западной барышни и вдруг забитость на уровне нашей белорусской колхозницы.

— А ты представь себя на моём месте, как бы ты поступил, если бы не был девушкой лёгкого поведения?

Виктор от души рассмеялся.

— Твоя взяла, думал с тобой закатить в шикарный ресторан, но готов снизойти и до этого невзрачного кафе, зазывно манящего укрыться нам в уютном тепле.

Вера взяла парня под руку, и они зашли в кафе, знакомое ей ещё с ранней юности, когда они заглядывали сюда с девчонками из класса попить кофе и съесть мороженное.

Прежнее заведение стало не узнать, оно было полностью переоборудовано — мягкие угловые диванчики вокруг изящных столиков на четыре, шесть и восемь персон, в зале царил полумрак, оттеняя фиолетовый фон драпировки, играла лёгкая музыка.

Вера обратила внимание, что подбежавший к ним администратор, узнал её попутчика и подобострастно забегал вокруг него.

Их усадили в уютном уголке, подали меню в кожаном обрамлении и предложили за счёт заведения аперитив.

— Знаешь Виктор, у нас в Израиле таких кафе и такого обслуживания я ещё не встречала, наверное, где-нибудь в центре и есть, но не про нашу честь.

— А я думал, что ты из Германии…

— Что расстроился, разочаровала?

— Да, пожалуй, нет, просто удивлён.

Каким образом ты оказалась в той стране, в твоём лице еврейского что-то совершенно не угадываю?

— У меня мама еврейка, а я похожа на папу, а больше на его маму, на свою покойную бабушку.

А чем тебе Израиль не угодил и, почему евреи не нравятся?

Тут мне один мой знакомый милиционер сказал, что не любит он этих шахматистов-пианистов, а ты?

— Верочка, не спеши вешать ярлыки, я хорошо отношусь к Израилю и евреям, а сказал, всего лишь то, что ты не похожа на еврейку, а это не говорит о моей любви или не любви к той стране и к тому народу.

Нам подали аперитив — предлагаю выпить за знакомство, чтобы мы настолько узнали друг друга, чтобы не чувствовать недоверия и не спешить с выводами. Принимается?

— Принимается, только скажи, почему работники кафе и другие посетители не сводят с нас глаз?

— Верочка, не заостряй на этом внимания, я уже привык не обращать, твоё здоровье…

Вера чувствовала себя почему-то скованно, хотя парень до сих пор не проявлял по отношению к ней никаких хамских выходок и откровенных приставаний.

— Витя, я тебя очень прошу, не усердствовать в выборе и обилии закусок для меня, потому что это будут напрасно выкинутые на ветер деньги.

— Сударыня, за кого ты меня принимаешь, стоит ли мелочиться, подумаешь останутся закуски, это же лучше, чем их не хватает.

— Витя, давай, не будем рассыпаться в комплиментах и сыпать банальными фразами, лучше побольше поговорим по душам о происходящем на моей бывшей Родине, о её перспективах и просто о жизни.

В глазах у парня при этих её словах, Вере показалось, мелькнул не добрый огонёк.

Глава 21

Под сводами кафе по-прежнему плыла лёгкая музыка, позвякивали вилки и ножи о тарелки, мелодично звенели при соприкосновении бокалы — люди красиво и культурно проводили время.

За свои девятнадцать лет у Веры хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз она бывала в заведениях подобного уровня.