Теперь ты ее видишь

– Если что-то пойдет не так, я скажу им, что это моя идея, – пообещала я.

– Это просто смешно. Ты отправишься в тюрьму. Ты когда-нибудь думала об этом?

– Да, – солгала я. Я думала только о том – как сбежать от мужа.

– И чем, по-твоему, это закончится, Гарриет? Что ты планируешь делать дальше? Ты сбежишь с Алисой и будешь жить за границей?

– Нет. – Я размышляла об этом, но не могла представить, что нам придется скрываться всю оставшуюся жизнь. В некотором смысле это было бы не лучше, чем то, как мы жили сейчас. – Нет, – осторожно повторила я. – Я думаю так – когда придет время, ты ее где-нибудь оставишь. В безопасном месте, где есть люди, и скажешь ей позвонить в полицию. – Я старалась говорить так убедительно, как только могла. Нам обоим требовалось верить в благоприятный исход. – К тому времени ты должен завоевать ее доверие, и она поймет – нельзя говорить, что это был ты. Всё, что они от нее получат, – описание какого-то человека, который ее забрал. Ей всего четыре года, они будут ожидать неточностей и противоречий и не станут полагать, что Алиса точно знает, где находилась.

– Да, ей четыре, – сказал отец. – И ты доверяешь четырехлетнему ребенку нести эту ложь? Это настолько неправильно, что я не могу поверить своим ушам.

– Алиса верит мне. И ты поверь, – ответила я. – Она умница, она поймет, если мы скажем ей, что это единственный путь оказаться в безопасности.

– Ох, Гарриет, – вздохнул папа, покачивая головой. – Боюсь, это неправильный путь.

– Сделай это для меня, – умоляла я, не обращая внимания на его колебания. – Если тебя больше ничем не проймешь, то хотя бы вспомни, что ты должен мне это.

– Не дави на меня.

– Но ты сам так говорил. Когда мы встретились первый раз, ты сказал, что сделаешь всё, что я захочу. Это – то, чего я хочу, – заявила я. – И ты сейчас можешь либо уйти, либо остаться в нашей жизни, – попыталась я использовать последнее средство.

Он ушел.

Я потеряла свою единственную надежду на будущее и своего отца. Он всё же появился в музее, где мы договорились встретиться на следующей неделе, как и планировалось, но между нами пролегла дистанция. Мы снова были больше похожи на незнакомцев, как два месяца назад, чем на отца и дочь, которыми мы стали.

В последующие недели разрыв увеличился. Лишь временами я видела черты прежнего отца, о котором уже так привыкла заботиться, – когда наблюдала, как он играет с Алисой. Он подбрасывал ее в воздух, кружил вокруг себя и щекотал, опустив на землю, до тех пор, пока она не начинала умолять его остановиться, потому что больше уже не могла так сильно смеяться. Только в эти моменты он выглядел так, словно почти забыл о моей просьбе.

Однажды в среду в середине марта мы переправились паромом на Браунси – остров в близлежащей бухте Пул. Я сидела на бревне, пока мой отец водил Алису показать ей павлинов, а когда они вернулись, у него было мрачное выражение лица.

– Нам нужно поговорить. – Папа присел на бревно рядом со мной, а я продолжала смотреть, как Алиса носится по траве. – Если ты твердо решила, что это единственный способ, – я сделаю это.

– Ты серьезно? – ахнула я.

– Нам надо многое обсудить.

– Да. Да, конечно! – Я придвинулась к нему и обняла за талию, хотя и почувствовала, как он напрягся. – Ты уверен насчет этого? – спросила я, вновь отслоняясь.

– Как бы то ни было, я думаю, это очень рискованно, Гарриет. Многое может пойти не так. – Папа взял меня за руки и мягко снял их с себя. – И если случится нечто плохое, пообещай мне кое-что.

– Что?

– Это я возьму всю вину на себя. Не ты.

– Не выйдет. Я не смогу этого допустить.

– Это одно из моих условий, – непреклонно сказал отец. – От тебя зависит, узнает ли кто-нибудь, что ты имеешь к этому отношение. Я не позволю отобрать у тебя Алису.

– Но…

– Я так решил. Если ты не можешь пообещать мне этого – дальше мы не продвинемся.

– Как я вообще смогу это сделать? – спросила я его. – Алиса скажет, что знает тебя, и тогда станет ясно, что мы встречаемся несколько месяцев.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал он. – Но начиная с этого момента нам лучше больше не видеться.

Я уставилась на него, разинув рот.

– Почему мы не можем видеться?

– Мы не можем рисковать, чтобы кто-то запомнил нас вместе, пока мы разрабатываем план действий. И я говорю чертовски серьезно, Гарриет. Ты должна пообещать мне, что никогда никому не позволишь даже подумать, что как-то с этим связана, если всё пойдет не так.

Я внимательно взглянула на отца, не спускавшего глаз с Алисы.

– Хорошо, – прошептала я. – Я обещаю.

Он кивнул.

– Что заставило тебя передумать? – спросила я.

– Я просто так решил, – ответил папа коротко.

– Папа. Что произошло? – Я проследила за его взглядом до места, где играла Алиса, подбегающая теперь сзади к ничего не подозревающему павлину. – Алиса тебе что-то сказала?

Он заерзал рядом со мной, продолжая неотрывно смотреть на мою дочь.

– Если она что-то говорила, пожалуйста, расскажи мне.

– Я сказал, что сделаю это, Гарриет, так что давай сосредоточимся на том, как нам поступить сейчас.