Теперь ты

- Отставить! По двести отжиманий, оба!

Держать дыхание... Думать можно о чем угодно... Нельзя чтобы потом тряслись руки.

- На огневой рубеж!

- Пятьдесят кувырков! На огневой рубеж...

- Десять отжиманий на одной руке, десять на другой...

- На огневой рубеж...

Перекаты, стрельба. Кувырки, стрельба. С колена стрельба. Отжимания. Спиной к цели - стрельба. Приседания. Уже не помню сам, когда упал. Они что, именно этого и добивались? Затрахать меня до смерти, чтобы я лежал "мордой в дерьмо"? Рядом также валяется Хорек, он дышит тяжело и часто, почти как я.

Сапоги приближаются к моему лицу, и я слышу голос Амбала:

- Неплохо, Сынок! Очень неплохо для новичка! Вставайте! Вставай, Хорек. Ты промазал три раза. Шит! Вставай, иди командуй.

Хорек тяжело поднимается, и Амбал аккуратно передает ему свой пулемет. Теперь у наших мучителей в руках БАКи.

- На огневой рубеж! - Кричит Хорек.

* * *

Грохот пулемета. Это в руках Амбала живет своей жизнью ПКМ. Тяжелая штуковина, мощная. До шестисот пятидесяти выстрелов в минуту. Дай волю Амбалу, он бы столько пуль и высадил в нас, и даже быстрее, чем за минуту. Второй пулемет в руках у Копченого, в его ленте через каждый пятьдесят холостых патронов заряжен боевой. Мы все лежим на камнях, стараясь найти хоть малейшие складки местности, чтобы упаковать туда свои тела. Ангола тихо матерится неподалеку. Имитируем отряд спецназа, попавший в засаду, под перекрестный огонь.

- Сынок, оставить! - Кричит Копченый. - Всем дробь!

Пулемет стихает, мы поднимаемся с мокрой земли, куда только что пытались закопаться по уши.

- Сынок! Жопу надо впечатывать в грунт, ВПЕ-ЧА-ТЫ-ВАТЬ! А не укладывать на травку, как девку. Ты понял?!

- Так точно!

- Поехали снова! Так... Амбал! Заряжай боевыми. Сейчас мы научим этих сосунков грызть гранит. Все слышали? Лента заряжена боевыми! Взвод, на исходную...

Пашем мордами по камням. Животный ужас струйками пота скользит между лопаток. Я уже давно привык ко многому, но сдохнуть так нелепо - это было бы обидно.

- Отставить! - Ревет Копченый. - Противник подавлен, но медленно. Очень медленно. Сынок, ты с подствольником. Кто должен давить пулемет, ты или Ангола? Ангола! В следующий раз пни его стволом в ребра! На исходную. Амбал, заряжай! Боевыми! Пошли, и с секундомером...

Господи... Как хорошо просто полежать на траве и не слышать грохот этого гребаного пулемета и свист пуль над своим котелком... Как хорошо! Что еще надо в жизни? Это покруче, чем курить траву...

- Амбал, а ты не пробовал сменить ПКМ на шестистволку? - Лениво цежу я, наслаждаясь сигаретой.

- Это ты про "Вулкан", что ль? - Он сонно потягивается, разминая суставы.

- Ну да... Во там плотность огня повыше...

- Мало протащился? - Скалится он. - Хошь повторить? Фильмов ты, Сынок, насмотрелся. "Вулкан" - это отстой в нашем деле, пробовали...

- Почему?

- Отдача до двух тонн. Человек не сможет удержать ствол в руках.

- А со Шварцем фильм видел?

- "Хищника"-то?

- Его самого.

- Видел, кто ж не видел. Бутафория. Наши умники, там, наверху, тоже насмотрелись. Хотели и у нас такое внедрить. Пробовал я эту штуковину. Отдача сумасшедшая, в руках не удержать, разброс патронов по всему горизонту. Палишь, как очумелый, а толку - ноль.

- А в фильме как?

- Вот и мы озаботились. Осторожно стали узнавать, как снимали эту фишку. Оказалось - стреляли холостыми, чтобы отдачу снизить. Да еще на этом пентюхе была маска пластиковая надета, чтобы отлетающими гильзами глаза не повышибало. Вот так-то...

...Хорошая штука - американское кино...

* * *

И снова медленно текут дни, каждый из которых, кажется, никогда не кончится. Долгие, изнуряющие, иногда точно знаешь, что до конца не дожить. И все же доживаешь, потому что человек - это сверхвыносливое животное. И только теперь я знаю, что предела нет. Они заставили меня поверить в это.

Теория - карты и ориентирование. Жрать - один раз в сутки. Практика прыжки, с парашютом и без. Впервые прыгнул в воду с высоты в сто метров... Теория - минное дело. Практика - стрельба. Спим уже по три часа. Теория языки. Практика - рукопашный бой. Теория... Практика...

- Неси, Сынок! - Хрипит Ангола. Он сам почти падает с ног. Он навалил на меня тяжелое бревно, и я пер его "отсюда и до обеда", допер и сбросил. А теперь он убеждает меня, что я должен переть это обратно... Третьи сутки дают спать только по часу. Ангола будет крайним... Не сорваться...

Порву, сука!

* * *

Ну вот мы и доехали до самого тяжелого. Тренировки на выносливость, беспредел. Стрельба, прыжки, сутки без сна, даже бег на пятьдесят километров с полной нагрузкой - это все для детишек.

Лежим на берегу моря... Нет, точнее сказать, прямо в воде. И не лежим, а отжимаемся, внимательно слушая команды. Сегодня нашим тренером стал сам Шрам. Все остальные чвакают в воде - "Ап! Даун!"

- Up! - Орет командир, чтобы всем было слышно. И я поднимаюсь из волн, чтобы за короткий миг наполнить свои легкие воздухом.

- Down! - падаю в холодную воду, стремясь расслабить мышцы, которые уже давно отказываются четко выполнять команду.

- Up!

Слышал, что американские "тюлени" так же изводят своих новичков...