Теперь вы это видите. И другие эссе о дизайне

Для меня суть этой эпохи дизайна заключалась не в донесении сообщений, или служении обществу, или даже решении задач. Ее суть была в том, чтобы попросту манипулировать цветами и формами, вовлекаясь в поверхностные удовольствия, как будто все это имело смысл само по себе. Мне очень нравились дизайнерские работы, которые я наблюдал повсюду, но им не удалось пройти проверку временем. В начале этого года в Музее Виктории и Альберта прошла выставка, посвященная постмодернистскому дизайну, и ее подвергли суровой критике. Типична точка зрения Стивена Бейли, который сказал, что у постмодерна «мозг из перьев и сердце из свинца», заимствовав для этой язвительной эпитафии строчку из Александра Поупа.

Выставка «Постмодернизм: стиль и разрушение, 1970–1990» проходила в Музее Виктории и Альберта с 24 сентября 2011-го по 15 января 2012 года.

Это наполовину правда. Дизайн 80-х был неглубок, но не бездушен. Все маленькие открытия, которые я сделал, накладывая очень правильный оранжевый на очень правильный зеленовато-голубой, абсолютно верно выстраивая кривую, придавая чему-либо безупречный вид, были невероятно захватывающими для юного дизайнера. Последним экспонатом выставки в Музее Виктории и Альберта стал видеоклип для Bizarre Love Triangle группы New Order, снятый нью-йоркским художником Робертом Лонго в стиле его литографий «Люди в городах». Как бывает с песнями, эта композиция, особенно строчка «Отчего мы не можем быть такими, как вчера?», вернула меня в мою невинную юность. Я покинул музей с затуманенным взором и в некотором смущении, вспоминая дни, когда внешний вид, казалось, значил так много. Интересно, повторится ли это когда-нибудь.

Bayley S. Irony Bites // Architect’s Newspaper. 2011. October 14.

Песня Bizarre Love Triangle написана Джиллиан Гилберт, Питером Хуком, Стивеном Моррисом и Бернардом Самнером и выпущена 5 ноября 1986 года.

29. Боевой гимн тигра-наставника, или Почему модернистские дизайнеры лучшие [43]

Вот кое-что из того, что мне не разрешалось делать на моей первой работе.

Использовать какой-либо шрифт, кроме Helvetica, Century, Times, Futura, Garamond #3 и Bodoni.

Использовать более двух шрифтов в любом дизайн-проекте.

Использовать более трех кеглей в любом дизайн-проекте.

Делать макет, включая фирменные бланки или визитные карточки, без модульной сетки.

Придавать работе сходство с любыми примерами из истории графического дизайна, предшествующими Йозефу Мюллеру-Брокману или Армину Хофманну.

Использовать любую графику, не выполняющую никакой практической функции.

Когда в 1980 году я устроился на работу в Vignelli Associates в качестве самого младшего из младших дизайнеров, мое портфолио было предельно эклектичным. Собрание моих студенческих работ, полное пылких подражаний буквально всем — от Вольфганга Вайнгарта до Push Pin Studios, — напрашивалось на диагноз «множественное расстройство личности дизайнера». Возможно, вы подумали, что я начал бунтовать против ограничений, которые установил для меня первый работодатель. Вовсе нет, я охотно им подчинился. На целых десять лет. И в результате как дизайнер я вырос.

Chua A. Why Chinese Mothers Are Superior // Wall Street Journal. 2011. January 8.

Это может вас ужаснуть. Именно такую реакцию вызвала ныне вездесущая Эми Чуа, взорвав мир своим эссе в Wall Street Journal «Почему китайские матери лучшие», отрывком из ее мемуаров «Боевой гимн матери-тигрицы». Эссе, которое получило прозвище «Штамм „Андромеда“[44] среди вирусных мемов», явило пример беспощадного подчинения детей драконовским правилам. Никакого телевизора, никаких ночевок у друзей, никаких компьютерных игр. Вместо этого — десятичасовые уроки скрипки. Чуа также выступает за полную нетерпимость к пятеркам с минусом на тестах и даже (внимание, графические дизайнеры!) рекомендует отказываться от неаккуратных самодельных поздравительных открыток. В эпоху либерального воспитания «Мать-тигрица» задевает нас за живое: на момент написания этих строк эссе набрало более 7600 комментариев.