Теперь вы знаете, кто я. Том V

— Вот почему все вы — пустая трата времени! — фыркает Блад, презрительно кривя губы. — Ты-то, понятно, свалишь. Но запомни, когда вокруг не будет душа, ресторана, еб… — тут у меня брови на лоб полезли, я поначалу даже переводчику не поверил. Ещё ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то кроме землян тут так ругался, —…ного шампуня и твоего уютного домика с полным холодильником; когда за спиной у тебя твой город и твои люди, а вас окружили тупоголовые, прямо как вы, гархи, да будь их хоть тыща, валить надо ГАРХОВ! Вот именно поэтому еба…ый Альянс так никуда и не продвинулся, пока выращивает боевых импотентов в тепличных условиях! — распаляется преподавательница всё сильнее.

Все приунывают, я же слегка склоняю голову набок, по-другому глядя на Блад. Что-то не вяжется, какая-то в этой дамочке нестыковка, но пока ещё не понимаю, какая именно. Да и боевые ситуации бывают разные, порою надо и отступить, но сейчас она тупо вымещает злость на студентах. Видимо, кто-то её с утра наскипидарил.

— А теперь топайте за мной, — она возвращает ноги на пол и первой выходит из аудитории, остальные струйкой тянутся за ней.

Я хмыкаю от эмоциональной вводной теоретической части и с любопытством иду смотреть, куда это нас ведут. Мы толпой минуем коридор и выходим во внутренний двор здания, напоминающего формой подкову. Вот уж везде это — чёртова классика учебных заведений.

Тут располагается что-то типа хоккейной коробки, но больше раз так в пять. Мы рассаживается на трибунах с лёгкой подачи Блад. Она что-то шуршит на приборной панели у входа в этот Колизей местного разлива, и всю коробку накрывает куполом.

— Так, ты… ты… и ты! — Блад указывает на Остина и ещё двоих — парня и девушку.

Причём девушка попадается одна из тех двух сплетниц, что сидели недалеко от меня. Все трое мигом бледнеют, но никто даже не подумает ослушаться приказа. Они входят под купол на негнущихся ногах.

Недалеко от меня кто-то начинает молоть языком.

— Вот и ещё минус три… — грустно замечает парень ниже меня на ряд.

— Жалко их, — вторит ему приятель. — А ведь это могли быть и мы.

Что-то меня такие разговоры не радуют. То ли обычная болтовня о том, что препод лютует, то ли за этим скрывается что-то серьёзное. Сложно понять с непривычки.

Тем временем троица встает у края арены, после чего в центре раздвигаются ранее незамеченные мною пластины, выпуская наружу троицу… гархов? Наверное, это они и были. Хотя я видел только мужчин в тряпье, щурящихся от солнечного света. В руке каждого было копьё, на бёдрах грязные повязки, на плечах какие-то засаленные шкуры. Все невероятно мускулистые, чернокожие, лица измазаны какой-то белой краской или извёсткой.

Они поднимаются по ступеням, скалясь, как звери. Студенты же прижимаются друг к дружке, сама Блад тоже встаёт на арене, но с противоположного края.

Дикари оценивают позиции, но на Блад почему-то идти не рискуют, устремившись в сторону зелёной троицы новичков. Нападающие рассредоточиваются, слегка склоняются к земле и бегут.

Остин разводит руками, между ними появляется огонь, но быстро потухает. Когда в него полетело копьё, парень не справился с активацией навыка, ему пришлось уйти от летящего оружия перекатом. Девушку окружает голубоватое сияние, она подбирает воткнувшееся у её ног копьё и метает его назад с утроенной скоростью, но дикарь с лёгкостью уворачивается, продолжая сокращать расстояние.

— И что ты теперь будешь делать, девочка? — кричит Блад, сцепив руки в замок и закинув их за голову. Её происходящее как будто вообще не напрягает, только ножка чупа-чупса вертится меж губ, как хвост рассерженной кошки.

Последний парнишка из троицы студентов попросту не выдерживает и устремляется в сторону купола.

Финал, занавес, я бью себя рукой по лицу. Если те, кто сейчас тут трещал о смерти, говорили всерьёз, то сейчас на арене произойдет три смерти. И ради чего? Чтобы потешить чьё-то самолюбие? Чтобы кого-то запугать? Так себе цели для разбрасывания человеческим ресурсом. Или не человеческим, не суть. Раньше я, может, и не обратил бы внимания, на Земле каждый день мрут тысячи, и ничего. Но сейчас у меня есть клан, который стал для меня семьёй. Я привык отвечать за людей, и напрасные смерти действовали на нервы. Особенно после того, что случилось в тоннеле…

Я решительно поднимаюсь, пробираюсь мимо зрителей к лестнице, спускаюсь прямо к куполу.

— Эй, ты куда? — доносится сзади, но я не собираюсь реагировать.

— Парень, слышишь меня? — спрашиваю у запыхавшегося студента, который только добежал до края арены.

— Д-да, — голос дрожит, челюсть трясётся. Жалкое зрелище. Душераздирающее просто.

— Дыши, тебе надо успокоиться. Какой у тебя навык основной?

— Солнечный луч, — блеет тот.

У меня возникает острое желание вновь впечатать руку в лицо, но я сдерживаюсь. И где они понабрали этих рафинированных⁈ Они же вроде тоже из полигонов должны были выйти, как я понял. — Свети им в лицо гарху. Тому, который идёт первым. А девчонке скажи защитить Остина. Тот пусть завершит активацию и отправит снаряд в гарха. Давай, время ещё есть.