Теплая кровь. Том 1: Вторжение (СИ)

Ольга встала из-за стола и сделала несколько шагов назад. Щёлк! Ольга постаралась, чтобы воюющий с мясом Гаспар попал в кадр вместе с отвечающим на вопросы Господиновым.

- Капитан! - Димитар Господинов был явно измучен и разговаривал с трудом, но норжца это не останавливало. На морского офицера продолжали сыпаться вопросы из бьорсоновской записной книжки. - Кораблекрушение произошло вследствие природных факторов или нападения на вас третьих лиц?

-Увы, я не могу говорить об этом, господин Бьорсон. Мне запрещено.

-Это запрет генерала Романо? - сидящий рядом с Бьорсоном полковник подавился застрявшим в горле куском и с возмущением посмотрел на обнаглевшего писаку. Ольге тоже начало казаться, что Бьорсон перегибает. Лицо самого Романо было бесстрастно. Методично шевелиля челюстями, генерал отправляет в рот очередную порцию тонко нарезанного мяса.

-Нет, - Господинов покачал головой и болезненно сморщился. - Это запрет военно-морского министерства Склавии на разглашение военной тайны. Поскольку под определение военной тайны могут подпадать почти любые сведения о моём корабле, экипаже и оперативных задачах командования, я предпочитаю ничего не говорить о произошедшем до официального заявления министерства военно-морских дел Склавии.

-В Склавии уже знают, что произошло?

-Не могу знать, господин Бьорсон.

Лицо Господинова непередаваемо. Гримаса, в которой смешалась боль от ран, вежливая благожелательность и умело скрытое отвращение к надоедливому журналюге. Щелчок. Эта фотография лучшая из сделанных Ольгой за сегодня.

Бьорсон продолжил свой допрос. На помощь Господинову пришёлт Романо, попытавщись перевести разговор на другую тему. Бьорсон начал терроризировать вопросами и его. Господинов, на которого уже не обращали внимание, сделаел несколько жадных глотков из своего бокала. Ольга видела, что рука офицера дрожит.

Ольга сделала еще несколько снимков и вернулась за стол. Бьорсон сцепился уже с тремя полковниками и майором, яростно споря с ними о границах допустимого в журналистике применительно к нынешней ситуации. За всем этим с довольным лицом наблюдал Романо, неторопливо потягивающий густое красное вино. Господинов, пользуясь передышкой, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Обращаться к нему сейчас было невежливо, но у Ольги не было выбора.

-Вам говорили, что вы удивительно фотогеничны, капитан? – спросила она по - склавийски. Чтобы Господинов хотя бы теоретически мог её услышать за рёвом устроенной Бьорсоном перепалки, Ольге пришлось говорить громко, но никто не обратил внимание на чужую речь. Все слишком были заняты разбушевавшимся Бьорсоном.

Господинов открыл глаза и удивленно посмотрел на Ольгу.

-Вы склавийка?

Ольга кивнула.

-Не ожидал увидеть здесь соотечественника. Даже не знаю, что сказать, но, если честно, я очень рад услышать здесь родную речь, - искренняя улыбка на бескровном лице Господинова выглядела жутковато.

-Война джирапозсцев привлекает журналистов со всего света, - улыбнулась Ольга. - Большинство склавийцев сейчас в Доррадо, где идут основные бои, но Бьорсон потащил нас сюда. И, кажется, не прогадал.

-Да, - хмыкнул Господинов, - воюют сейчас по всей Джирапозе, а вот разбитый склавийский эсминец – это, конечно, сенсация. Рад, что трагедия моего корабля хоть кому-то из соотечественников принесет пользу.

-Я предпочла бы фотографировать мёртвых джирапозсцев, капитан, - поморщилась Ольга. - Знать, что где-то гибнут корабли твоей страны мне совсем не в радость. Тем более, что вы не можете рассказать ничего о произошедшем, и это добавляет к и без того неприятной истории нотку страха неизвестности. Скажите, капитан, то, что произошло... Это может случиться с другими склавийскими кораблями?

- Госпожа фотограф, вы же понимаете, что я не могу говорить об этом с вами…

- Понимаю, господин капитан. Вы боитесь навредить своими словами Склавийской армии и Государству. Скорее всего, это связано с тем, что выполняемое вами задание было не совсем легально с точки зрения международного права. Поэтому вы и молчите, ожидая склавийского представителя. Вот только в стране, где ваш эсминец потерпел кораблекрушение, идет гражданская война. И вы оказались на территории той стороны, которую Склавийское Государство не признаёт. Романо, который боится, что гибель вашего эсминца повесят на него, тянет время, желая сначала осветить гибель корабля в независимой прессе, а потом уже вести переговоры со склавийцами, республиканцами и собственным правительством о вашей судьбе. Вы понимаете, сколько времени это всё может занять? Если причиной гибели вашего корабля являются враждебные действия чужих кораблей, вы понимаете, что может быть ценой вашего промедления?

- А вы неплохо разбираетесь в политике для фотографа, - хмыкнул Господинов.

- А ещё я люблю свою страну, капитан, - Ольга ближе склонилась к офицеру. – Я пойду подышать вечерним воздухом. Надеюсь, вы последуете за мной. Говорить здесь небезопасно, даже на склавийском.