Теплая птица

Она возилась с короткой бечевкой и двумя неравными палками. Не ответила, быстро сделала узел, стянула зубами – получился крест.  Подойдя к могиле, Марина воткнула его в землю.

-Так делали бывшие.

-Ясно.

            Вскинув на спину рюкзак, повесив на плечо автомат, я приготовился продолжать путь.

            Марина стояла у могилы.

-Ну, чего ты?

Она едва заметно вздрогнула и, дотронувшись до креста, сказала:

-Спи спокойно, человек.

 Джунгли снова зашумели, заколыхались.

Мы вышли из лесу, вскарабкались на насыпь. Глядя, как передо мной стелется железная дорога, я подумал: если умру, - мне хотелось бы, чтобы с моим телом кто-то поступил так же, как мы с мертвым игроком.

   Насыпь понемногу истончилась, и скоро рельсы побежали по земле, лишь слегка присыпанной гравием. 

 -Сегодня ночью ты разговаривал во сне,- сказала Марина, тяжело дыша от ходьбы,- Звал какую-то Анюту. Кто это?

-Анюта? Никто.

 Мне стало не по себе. Надо же, и не догадывался, что разговариваю во сне.

- Она - игрок?

Где-то в высоте запел ветер.

-Чего молчишь, Андрей?

-Анюта – это всполох,- признался я.

-А, понятно, – протянула девушка и замолчала. Я не ожидал, что она так легко отстанет  - почему-то стало досадно.

             Когда за поворотом железной дороги перед нами возник занесенный снегом город, уютно разлегшийся на дне широкой долины, дыхание у меня перехватило.

-Калуга, - сказала Марина, вытирая рукавом вспотевшее лицо.

 Отсюда, с возвышенности, город казался пирогом, разрезанным на две части широкой рекой. Виднелись припорошенные снегом развалины домов, большие ямы с зеленой водой, поставленные на дыбы машины.

             -Пошли,- бросила Марина, поправляя на плече лямку автомата.- Может, к ночи дойдем.

 Она двинулась вперед, стуча подметками по шпалам. Я остался на месте: город внушил мне, нет, не страх, а некоторую нерешительность. Чем-то грозным веяло из долины.

 -Ты идешь?

            Я догнал девушку.

-Слушай, может, нам не стоит туда соваться?

-Почему? Ночлега нам не найти, а спать на дереве ну совсем неохота.

            Марина улыбнулась, сверкнув мокрыми зубами.

 Глядя на нее, я решился: Калуга так Калуга.

Мы вошли в город, когда сумерки вонзили в воздух морозную хрусткость. На улицах ни души. Пустые глазницы окон.

-Красивый, наверное, был город,- сказала Марина. - Посмотри, какое интересное здание.

            Я  взглянул на каменных ангелов, целящихся в нас из луков. Огляделся настороженно.

-Э-ге-гей!

-Что ты творишь? - накинулся я на девушку.

-Да не бойся, - беззаботно отозвалась она. - Здесь никого нет. Ого, посмотри, троллейбус!

Марина исчезла в разинутой гармошке дверей, и через секунду из чрева машины послышался ее испуганный       вскрик. Сдернув с плеча автомат, я поспешил к ней.

 Марина, бледная, стояла посреди салона. Прямо перед ней, оскалив золотые зубы, сидел одетый в кожаную куртку скелет.

Еще с десяток пассажиров мертво таращились на нас из глубины салона.

Я выругался, опуская автомат.

-Извини, Андрей.

-Марина, к чему эта глупость?

-Я же сказала, извини.

Она прошлась по троллейбусу, держась за поручень. Приблизилась к одному из пассажиров:

-Ваш билет?

Скелет щелкнул зубами и предпочел ехать зайцем. Марина засмеялась. Я не выдержал и улыбнулся.

-Андрей, не хочешь одолжить вон у того кожанку?

-Мне своя куртка нравится.

-Я думаю, тебе бы подошла кожа. Ты был бы похож на комиссара.

-На кого?

-Потом расскажу.

 Мы вышли из троллейбусa.

Б-ррр! Холодно-то как. Лед, кругом лед.  А на небе — звезды, эти странные, маленькие огоньки.

 Марина больше не веселилась, задумалась и погрустнела.

 Чутьем, вероятно, оставшимся во мне от бывших, я понял причину этой перемены. Там, в троллейбусе, среди прочих пассажиров, ехал в никуда скелет ребенка, и девушка, должно быть, представила ту силу, что смела и этого ребенка, и троллейбус, и людей в нем, и этот город, и еще тысячи городов. Но – что поделать, никто не виноват…

 Среди развалин дул колючий ветер, какого не бывает в Джунглях. 

             Мы вышли на площадь. Здесь возвышался каменный человек с лысиной и бородкой. Он протянул к нам руку, словно просил чего-то.

-Ленин, - едва слышно сказала Марина.

-Что?

-Это памятник Ленину. Был такой человек.

-Но зачем памятник?

-Я тебе расскажу … потом,- Марина поежилась.- Давай найдем ночлег, мне холодно.

 Ленин смотрел на полуразрушенный дом из красного кирпича с множеством окон. Над широким проемом входа - позеленевшая табличка.

-«Администрация города Калуги»,- прочла Марина.

             Мы вошли.

Мне не приходилось бывать в таких местах, и я замер в изумлении.

Просторный зал распадался на несколько коридоров. С высоченного, украшенного лепниной, потолка, свешивались спутанные провода. Наверх вела широкая каменная лестница, укрытая полуистлевшим ковром.

По ковру пробежала крыса.

 Мы поднялись по лестнице до самого верха. Здесь тоже бесконечная паутина коридоров.

-Андрей, давай сюда.

И правда, отличная комната для ночлега! Письменный стол, черный и трухлявый, - это дрова. Из стен торчат разноцветные провода, под потолком - разбитая люстра.

За столом на вертящемся кресле сидел хозяин кабинета, брат-близнец пассажиров троллейбуса.

-Вы по какому вопросу?

Это сказала Марина. Засмеялась.