Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)

культурой. Ты не поверишь, но легкой эйфории в этой культуре уделялось

значительное место. Впрочем, бывшие предпочитали использовать термин

«любовь»… Выходит, ты чувствуешь любовь, Артур.

Сидящий, как истукан, особист вдруг прыснул со смеху. Спина шофера

пришла в движение. Отец Никодим, скаля зубы, хлопнул меня по плечу:

- Ну и рожа у тебя – камень! Ведь это шутка, Артур, всего лишь шутка.

Я засмеялся через силу. Шутка?! Мне почудилось, что глава ОСОБи знает

про меня и Марину…

-Ты спрашиваешь, куда мы едем? – вспомнил отец Никодим. – А мы уже

приехали…

Перед нами - одноэтажное здание из серого кирпича с шиферной крышей и

заколоченными окнами.

Внутри пахло табаком и зеленкой. За грубо сколоченными столами – люди.

Шум жующих челюстей, стук кружек о дерево, разговоры, крики, смех. На нас –

ноль внимания. По бетонным ступенькам мы спустились на заплеванный пол.

Только сейчас нас, наконец, заметили. Крики и смех смолкли. Глаза, глаза,

глаза… Как я не плавлюсь под этими взглядами?

-Отец здесь, - словно шелест осенних листьев.

-Рустам! – крикнул особист из свиты отца Никодима.

Откуда-то (словно из-под бетонного пола) вынырнул желтолицый верткий

мужичок с голым торсом: невысокий и костлявый. Он благоговейно склонился

перед главой ОСОБи.

-Прошю, ваш крест. Столик свободна.

Рустам поспешил стереть со стола расплывшуюся лужу зеленки.

Мы, то есть Отец, шофер, два особиста и я, уселись на стулья. Кажется,

стулья прибиты к полу: на случай, если накачанные зеленкой и кокаином стрелки

вздумают вышибать друг из друга мозги. Я успел заметить: посетители имеют на

рукавах нашивку в виде серпика луны - нашивку конунга АМР. Бар для высшего

командования?

-Пожалюста, ваш крест.

Рустам поставил на стол горшок с чем-то дымящимся (запах - можно язык

проглотить), бутылку зеленки.

-Рад услюжить… Это большой честь… Вам… И ваши друзья…

Голос Рустама заметно дрожал, и без того узкие щелки глаз превратились в

едва заметные ниточки.

-Ладно, - миролюбиво произнес отец Никодим. – Накладывай жратву.

Рустам помешал половником в горшке и выложил на тарелку нечто

коричневое, расплывающееся. Отец Никодим взял двумя пальцами тонкое,

похожее на червя, волокно и отправил в рот. По лицу его расплылась блаженная

улыбка.

-Что это? – проговорил я, когда Рустам опрокинул полный черпак в мою

миску.

-Вареные глисты.

Вареные глисты? Это похуже крыс. Я совсем сник.

Отец Никодим засмеялся.

-Ну, я пошутил. Конечно, это тварка, томленая в горшке с сахарином и

зеленкой. Фирменное блюдо Рустама.

Какой, однако, шутник глава ОСОБи.

Я с некоторой опаской выудил из миски «червя»… Вкусно.

Отец Никодим, улыбаясь, смотрел на меня.

-Нравится?

-Да, ваш крест, - вполне искренне отозвался я.

-Это хорошо.

Глава ОСОБи принялся задумчиво разглядывать свои ногти. Длинные,

желтоватые.

-Это хорошо, - повторил он. – Как думаешь, для чего я привел тебя сюда?

-Вы оказали мне честь, празднуя со мной мое провозглашение, ваш крест.

Он невесело засмеялся.

-Да, разумеется, праздник… Но одновременно, это – поминки.

Поминки? Что он имеет в виду? По спине пробежал холодок…

-Это поминки по нашему знакомству, Артур, - сказал отец Никодим, выбивая

пальцами дробь по столу. – Так уж вышло… Ты теперь конунг, а конунги редко

пересекаются с особистами, и тем более с главой ОСОБи. У них своя жизнь, по

большей части протекающая в Джунглях, - зачистки, марш-броски, учения… - он

на секунду умолк. – А ведь жаль. Жаль, что Лорд-мэр определил тебя в конунги…

Кажется, я это уже слышал…

-Жаль, ваш крест.

А ведь мне и вправду жалко! Этот человек – ублюдок, он убил Бориса

просто потому, что ему так захотелось, но … Но в отношении меня отец Никодим

был добр. Пока… Люди, пожившие в Джунглях, падки на доброту.

Длинное ругательство огласило подвал. Я оглянулся. К нашему столу

нетвердой походкой приблизился краснорожий конунг.

-Особисты, мать вашу! Мудаки е…ные!

Отец Никодим растянул губы в улыбке, отправляя в рот очередного

«червя». Его адъютантам такая невозмутимость была не под силу.

-Ты чего кукарекаешь, петушок? - сквозь зубы процедил один из особистов.

– Иди еще зеленки выпей.

-А ты не указывай, что мне делать, - конунг и вправду едва ворочал

языком. – Вы, особисты, горазды указывать, сидя на базе или в Цитадели.

Он сплюнул на пол длинной зеленой лентой и обратился к своим

собратьям, сидящим за столами.

– Кто-нибудь видел в Джунглях особиста? А?

Тишина. Настороженные взгляды. Судя по всему, другие посетители

заведения еще не настолько упились, чтобы дать волю языкам.

-Вот и я не видел, - согласился с пустотой выпивоха. - Никогда, б…дь, не

видел! Но на допрос в ОСОБь меня приводили, и не раз. По какому,

спрашивается, праву?!

Конунг размахнулся. Собирался ли он ударить отца Никодима, либо просто

стукнуть кулаком по нашему столу – осталось для меня загадкой. Через

мгновение дебошир лежал на заплеванном полу. Я сидел у него на спине, локтем

прижимая седоватую голову к полу. На столах зазвенели миски.

-Накиньте на него браслеты, - спокойно сказал отец Никодим.

Особист защелкнул наручники на запястьях дебошира.

-Рустам.

Повар приблизился. В глазах – паника.

-Мы уходим, Рустам. Прибери тут все.