Теплая вода под красным мостом

Чтобы избавиться от воды, Саэко украла неисчислимое множество самых разных вещей. Из чувства стыда эти краденые вещи она хранила втайне. Теперь последовала летучая мышь. У этой разновидности летучих мышей — премиленькая физиономия, похожая на мордочку новорожденного ослика; у неё трогательные, широко раскрытые глазки; носик-пятачок, как у маленькой свинки. Эта порода летучих мышей не внушает того отвращения, которое возникает обычно при одном упоминании летучей мыши.

Вот какие мысли посетили меня, пока я разглядывал висевшую вверх тормашками летучую мышь; причём, глядя на неё, я словно сам перевернулся вверх ногами. Опять я задумался о взаимосвязи всего сущего в природе…

Эта мышь прибыла в Японию с Аравийского полуострова или из Северной Африки. Прошла через руки нескольких дельцов, а потом на корабле или на самолете попала в далекую Японию. До этого мышь наслаждалась ночными полётами вокруг Гизских пирамид в обществе законной супруги или любимой подружки. Вероятно, какой-то усатый и смуглый восточный мужчина поймал эту парочку в свою сеть. Потом мышь отправили в дальневосточную богатую страну, где любят держать дома разных диковинных существ, и по сходной цене продали в зоомагазин, где уже томились другие представители животного мира, не имеющими никакого отношения к пирамидам. Теперь мышь ждала своего покупателя. Но неожиданно его «взяла в плен» и заточила в клетку некая японка, у которой при избытке жидкости в организме возникает желание украсть. И вот теперь эта несчастная мышь сидит в клетке, стоявшей на помосте для сушки белья и любуется ночным видом Тихого океана, раскинувшегося за рекой. Всё связано между собой, всё переплелось в этом мире…

Я как друг Саэко понимал, что она совершила кражу потому, что из-за моего шестидневного отсутствия иначе не могла избавиться от воды, переполнявшей её. Другими словами, если бы мою мать не положили в больницу по поводу острой почечной недостаточности, то я бы сейчас не взирал в растерянности на летучую мышь, которая в своё время, возможно, летала вокруг пирамид, а сейчас висела вниз головой и в свою очередь взирала на нас. Если бы я не стал невольным свидетелем кражи сыра у касс супермаркета, то теперь не смотрел бы на эту самую мышь в клетке в доме Саэко.

Я вздохнул. Моим размышлениям о взаимосвязях в природе, казалось, не было конца — они то прерывались, но накатывали с новой силой. А всё потому, что эти взаимосвязи находятся в постоянном движении, в развитии, и не имеют ни прошлого, ни будущего. Мышь в клетке как-то грустно тряхнула своей «мантией». В клетке словно сгустилась странная атмосфера, рассказать всё о которой не хватило бы и десяти лет. Я ощутил в этой висевшей вниз головой мыши, попавшей сюда из далёкой-далёкой страны, некое мужество и какое-то печальное достоинство. В конечном итоге, летучая мышь мужского пола тоже оказалась вовлечённой в историю Саэко с её «водяной болезнью». Я вдруг ощутил невольную симпатию к этому маленькому существу.

Слёз у Саэко как не бывало, с сияющим лицом она проговорила:

— Его зовут Пепе. Я дала ему это имя. Называть просто мышкой как-то язык не поворачивается. А его подружку, оставшуюся в магазине, назвала Пипи.

— Хочу поселить их у себя вместе — Пепе и Пипи!

В ответ я возмущённо завопил:

— Пора прекратить воровать! Я прошу тебя. Теперь я всегда буду помогать тебе избавляться от воды!

Водная эрозия

Акция нашей компании вступила в заключительную стадию. До её окончания оставалось всего десять дней. Раздававшийся каждое утро из динамика мобилизующий голос руководителя штаба по проведению акции стал слегка сиплым, заведующий филиалом добряк Судзуки воздевал глаза к небу. Дело в том, что по первой половине кампании некогда запланированных финансовых показателей удалось достичь весьма быстро, вторая половина намеченного руководством срока внушала некоторое беспокойство, поскольку до сих пор не было ясно, удастся ли выполнить установленный план. Сейчас линия графика ползла вверх гораздо медленней, а одноглазая «дарума» смотрела на нас весьма серьёзно. Лица тётушек-внештатниц с каждым днём покрывались всё более густым загаром и стали похожими на рисовые лепешки. Я по-прежнему не заключил ни одного контракта. Но мой личный график взлетал вверх, как струи сломавшегося фонтана. Ведь, по самым скромным подсчётам, к настоящему времени моими усилиями из тела Саэко удалось извлечь более пятидесяти литров воды. Подсчёт самый элементарный. При одном половом акте из неё выливается два литра. У нас было двадцать пять соитий, при умножении двадцати пяти на два получается пятьдесят литров, пятьдесят тысяч миллилитров. В переводе на большие бутылки воды «Эвиан» выходит больше тридцати трех штук. Если перевести на стандартные бутылки соевого соуса «Киккоман», то получится двадцать семь. Закрыв глаза, я вообразил себя директором завода по выпуску воды «Эвиан», стоящим навытяжку среди множества заполненных жидкостью бутылок светло-голубого цвета.