Тепличный цветок

- Так они подстраховываются. Уверен, они захотят снять твои отпечатки пальцев в течение следующего получаса, - я с легкостью складываю два и два. Он говорит, что я буду на воле до того, как они смогут меня оформить. Отец улыбается, зная, что я все понял.

- Я сопротивлялся во время ареста...

- Я поговорил с офицером. Они не зафиксируют это.

Я вдыхаю через нос, мое сердце колотится быстрее. Не знаю почему, но вдруг я чувствую себя охуенно изумленным. Я осознаю, что рад его присутствию здесь. Но что печально - я не хочу себя так чувствовать. Мне больше по душе злость. Почему я должен ненавидеть хорошие стороны этого человека? Моя мать, думаю, она на хрен приучила меня к этому. Каждый раз, как я думал о брате с положительной стороны, она разбивала это восприятие, фокусировалась на плохом так, что я тоже начинал видеть все так же, как и она.

Отныне я не могу больше так поступать.

Я тру затылок.

- А как же на счет Ло? - спрашиваю я у отца, не желая закрывать данный вопрос.

- А что с ним?

- Ты пиздец как ужасно к нему относишься, - говорю я, глубоко вдыхая. - Твое обращение к нему вызывает у меня тошноту. Ты втаптываешь его в землю, а он все равно возвращается к тебе, как раненный пес. Я не могу находиться рядом с тобой, когда ты так с ним обращаешься, - я бы предпочел, чтобы и Ло не общался с ним, но мы уже это проходили и взгляните, к чему пришли. Ло любит нашего отца, и он все равно будет к нему льнуть, даже если это его убьет.

Мой папа рассеяно расстегивает и застегивает застежку на своих часах Rolex.

- Он - не ты, Рик. Он бросил колледж. Он даже не может составить резюме. Он сам втаптывает свою жизнь в грязь, и если это означает, что я немного жестче с ним, то так тому и быть. Но я не собираюсь на хрен смотреть, как он продолжает губить свой потенциал.

- Так скажи ему об этом, как нормальный человек! - кричу я. - Перестань говорить ему, что он гробит свою жизнь.

- Дело не в Лорене. Сейчас разговор идет о тебе и мне, - возражает он, сменяя тему. Словно этому разговору здесь не место и не время.

К черту его.

- Если ты любишь Лорена, как говоришь, ты поддержишь его стремление не пить и перестанешь дразнить его при каждом удобном случае.

Он раздраженно смотрит на меня.

- Если бы я не мотивировал его, он бы не пришел к тому, где сейчас находится. Это и есть любовь. Ты поймешь это, когда у тебя будут собственные дети.

Ни за что на свете, я не стану растить своих детей подобным образом. К черту.

Я смотрю на своего отца в течение длительного мгновения. Он никогда не изменится. Он так офигенно верит в свою правоту. Так что вопрос в том, приму ли я его таким, какой он есть, или попытаюсь напрочь забыть о его существовании.

Он еще сильнее открывает передо мной эту дверь.

- Ты готов похоронить эту чушь между нами, или все еще хочешь держаться за хреново прошлое?

Я снова замираю. Прилипаю к полу посреди камеры. У меня на языке не крутится ни одной резкой реплики. Именно такие слова слетают с моих уст чаще всего.

Хочешь ли ты держаться за хреново прошлое?

Я будто бы проживаю все снова. Тот момент, когда мой папа бросает маму. Когда я лгу в течение нескольких лет о том, кем являюсь. Когда чувствую себя потерянным, не понимающим, кто я такой.

Но боже, сколько всего есть у меня на данный момент. Бля, у меня есть больше, чем я когда-либо смел мечтать.

У меня есть девушка, которую люблю.

Есть брат.

Мать, которая любит меня, даже несмотря на ее ошибки.

У меня есть отец, который хочет быть рядом ради меня... Я поднимаю на него взгляд. Он здесь ради меня.

И я - Рик Мэдоуз. Я - альпинист, практикующий сольные восхождения. Я - знаменитость. Я - чертов спонсор для алкоголиков. У меня есть личность, я знаю, кто такой. И никто не заберет у меня этого.

Я снова поднимаю взгляд на отца и хочу увидеть в нем злодея, но думаю, возможно, все это время злодеем был я сам. Потому что не оставлял прошлое в прошлом, не осознавал, что он тоже человек и может совершать ошибки. Я не знаю, готов ли прямо сейчас ему все простить, но он и не просит меня об этом.

Он дает мне все то чертово время, в котором я нуждаюсь.

Я глубоко вздыхаю и говорю:

- Я никогда не мог увидиться с тобой с глазу на глаз.

Он кивает.

- Я бы предпочел драться с тобой во время каждого воскресного обеда, чем снова разговаривать, - он пожимает плечами. - Это гребаная правда.

- Так ты любишь меня настолько сильно?

Чертовы слезы наворачиваются мне на глаза.

- Сильнее, чем ты можешь себе представить, сын.

Невидимый груз еще сильнее давит на меня, когда я спрашиваю у него то, что никогда бы не стал у него спрашивать. Я просто всегда думал, что знал ответ. Сейчас же я не уверен.

- Ты бы бросил пить ради меня и Ло?

После минуты напряженной тишины, одинокая слеза катится по его щеке. Сейчас я вижу, что вероятно, он ведет внутренний бой, такой же неистовый, такой же болезненный, как у Лорена, как у меня самого.

И то, что сейчас он делает, изменит все.

ГЛАВА 60

РИК МЭДОУЗ