Тепличный цветок

Сначала мы едим молча, глядя на роскошный вид на карьер. До меня доносятся крики ужаса и возбуждения, когда парень прыгает с одного зубчатого утеса в плещущуюся в карьере воду.

После затяжной тишины, Салли говорит:

- Ты не спросил о своем времени.

Я знаю, что оно побило мой предыдущий рекорд. Я мог ощутить это в тот момент, когда осталось всего тридцать футов до вершины.

- Ровно шесть минут? - спрашиваю я его.

Он качает головой, улыбаясь.

- Пять сорок.

- Черт, - реально крутой результат. Я оглядываюсь на вершины деревьев. У меня перед глазами пролетает мой прогресс, мои путешествия с тех пор, как я был любопытным шестилетним мальчишкой, затем панком подростком, и заканчивая временами, когда я стал решительным зрелым молодым человеком. Думаю, с самого начала Салли планировал именно это.

- Итак, ты вероятно гадаешь, зачем Салли притянул меня на вершину этого утеса и подает мне торт?

- Не совсем, - отвечаю я.

Он улыбается.

- За исключением твоего сквернословия и того запугивающего сердитого взгляда, что ты любишь бросать на людей, ты, Рик, вероятно, самый лучший человек, которого я знаю. А мне уже двадцать пять лет, - он смеется. - Для альпинистов, это чертовский длительный срок жизни. Я уже приблизился к отметке середины моей жизни.

Я хватаю его бутылку воды и делаю глоток. Затем вытираю рот рукавом свой футболки.

- Я мил только с тобой, потому что ты носишь мое снаряжение, когда мы поднимаемся вместе, и ты меня страхуешь. Если я тебя разозлю, то ты можешь психануть и перерезать мою долбанную веревку.

Он фыркает.

- Верно. Но я не поверил в это ни на секунду.

- Почему? - спрашиваю я на этот раз серьезно. - Ты всегда оберегаешь меня от чертового падения.

- Ага, и я предельно уверен, что я единственный человек, который делает это для тебя не зависимо от того, взбираешься ли ты на гору или нет. Я знаю, что ты прошел через кучу дерьма, связанного с твоим братом, и у тебя все еще находится время для других людей и этого вида спорта, - Салли имеет в виду, что я нахожу время встречаться с ним.

Я киваю.

- Ага, - говорю, не зная, что еще сказать.

- Я помню, когда мы были в Ланкастере, и ты рассказал мне, что у тебя есть брат, - он качает головой. – Это, кажется, было так давно.

Мой взгляд мрачнеет, когда вспоминаю тот день. Я был слишком сердит, чтобы взбираться на гору, и тогда, в один из немногих раз, я открылся Салли и рассказал о моей семье. Я говорил о ней отнюдь не в светлых тонах. Я орал. И единственный человек, который услышал боль в моем голосе был мой друг по летнему лагерю.

- Я назвал его чертовым бастардом.

Салли бросает на меня взгляд.

- Нам было по пятнадцать. Мы злились, - он пожимает плечами, словно в этом нет ничего такого. - Имеет значение лишь то, что ты сделал потом. Ты совершил ошибки, но исправил их, это и есть жизнь.

- Если мы допускаем ошибки на горе, Салли, то умираем.

- Ну вот, я тут метафоры придумываю, а ты говоришь все прямо в лоб, - он качает головой и смотрит на меня с притворным укором. Поднимая кусок торта, он делает вид, что собирается размазать его по моему лицу. И вот так просто мы уходим от этой темы. Наша дружба - это самые простые отношения, которые у меня когда-либо были.

- Сделаешь это, Салли, и я сброшу тебя с этой чертовой скалы, - мы все еще сидим на краю и если начнем бороться друг другом, то можем быстро кончить.

- Я просто собирался тебе сказать, чтобы ты взял кусочек торта Дэйзи, - он окунает свой палец обратно в глазурь и слизывает ее. - Я никогда не видел, чтобы какая-то другая девушка так таяла от одного лишь торта, как она.

Я брал ее с собой в зал, чтобы научить основам скалолазания, и Салли как раз был там, инструктируя двух парней десятилеток. Я никогда бы не смог работать, как он, инструктором на полный день. Не могу сдержаться и не высказать все, что думаю, когда люди выкладываются не на все гребанные сто процентов, но в целом меня не удивляет эта моя особенность. В тот день Салли поехал с нами в кафе после своей смены, и Дэйзи съела три куска торта, все три шоколадные.

- Она не в Филли, - говорю я ему. Он не следит за сплетнями, так что не знал, что моя подруга уехала на Неделю моды. - И она не ест сладостей уже около месяца. Вероятно, Дэйз пустила бы слюнки, если бы ты измазал тортом ее лицо.

- Ауу, - говорит он. - Бедная девочка. Где она?

- Работает моделью в Париже.

Он присвистывает.

- Она всегда при делах, верно? - он бросает на меня еще одни взгляд, на этот раз широко улыбаясь.

- Что? - восклицаю я.

Он пожимает плечами.

- Между вами что-то есть. Не такое приятное, как между мной и Хайди, но знаешь, вы и к этому придете.

- Между нами ничего нет, - говорю я ему.

Он игнорирует меня.

- Не забудь пригласить меня на свадьбу, ладно? Мне не обязательно быть шафером, но я рассчитываю попасть на свадебные фото. А еще я не против замутить какое-то смешное фото.

- Иди ты нахер, - говорю я.

Он касается своего сердца.

- Я тоже тебя люблю.

Мой телефон вибрирует в кармане. Достав его, проверяю идентификатор абонента.