Тепло камня

Прошло около минуты, прежде чем люди зашевелились, пытаясь сбросить с себя восторженное оцепенение и понимая, что пора бы уже что-то сказать. Но молчание первым нарушил Пунт, обратившись к тем троим, кому предназначались волшебной красоты рисунки на прохладных тяжёлых пластинах.

— Мы называем это ови. По имени той, которая первой стала делать такие рисунки несколько поколений назад. О них говорили: “Это рисунки Ови”, — потому что тогда никто из нашего Народа не делал ничего подобного. Позже появились и другие, а имя осталось.

— Если долго смотреть на них, можно почувствовать и найти в своём сердце вечную гармонию, дышащую в сокровенной глубине всего сотворённого…

Ещё на несколько секунд установилась напряжённая тишина. Напряжённая потому, что надо поблагодарить и вежливо отказаться, но язык не поворачивается. Наконец Рос, влекомый на этот подвиг чувством долга, менее сговорчивым, чем у остальных — пропорционально занимаемой должности — приступил к делу:

— Дорогой Пунт, мне трудно передать словами, как мы тебе благодарны. Но дело в том… Понимаешь… — Рос набрал воздуха, как если бы собирался нырять. — Мы просто не можем это принять, потому что… — капитан остановился, мучительно подбирая слова, и шуа, внимательно его слушавший, поинтересовался с удивившим всех, кроме Рэя, оживлением:

— Хочешь сказать, что вам неудобно это принять?

— Да, именно! Очень неудобно… Совсем неудобно… То есть, я хотел сказать… — Рос окончательно сбился, и что он хотел сказать, осталось секретом для всех, не исключая и его самого.

Рэй, поначалу ожидавший в коридоре, заинтригованный тишиной, вдвинулся в помещение через широко открытую дверь как раз перед тем, как Пунт подал голос, и теперь, стоя немного позади шуа, отметил, что Рос очень крепко сжимает в руках фигурку. Вздумай кто-нибудь отнять её, это оказалось бы непростой задачей. Остальные, по-видимому, ничуть не больше своего капитана стремились расстаться со своими неожиданными приобретениями.

Для Пунта это, конечно, было не менее очевидно. Он увидел всё, что хотел. Выбор был сделан правильно. А больше ему ничего и не нужно, никакие благодарности и церемонии. Он решительно взял инициативу в свои лапы и не дал больше людям и рта раскрыть.

Как это может быть неудобно, принять подарок, сделанный от чистого сердца?! Нет, конечно, если им не нравится… И Пунт посмотрел на людей не без лукавства. У них округлились глаза и приоткрылись рты, но шуа не собирался давать им слово.

А если всё дело в начальстве, которого все так боятся, то оно тут вообще ни при чём. (Насчёт начальства его просветил Рэй, которому Пунт под покровом тайны показывал свои дары.)

Он делает им подарок не как служащим компании, а как своим товарищам. И пусть ему покажут того, кто посмеет запретить дарить и принимать подарки разумным существам, питающим друг к другу тёплые чувства.

Тут шуа напустил на себя такой грозный вид, что всем стало ясно — миролюбие миролюбием, но этому — показанному — определённо не поздоровилось бы.

Пунт начал прощаться, и люди молча обнимали своего пушистого пассажира. Стало ясно, что говорить ничего не надо. Он и так всё понимает.

========== Глава 20. Шуали. Хранящая покой ==========

Очень скоро Рэй вслед за шуа покинул корабль, и первый взгляд, брошенный вокруг, заставил его почти пожалеть о принятом на Мирлене решении.

Поодаль, немного неуверенно и одновременно нетерпеливо топталась группа встречающих. Они ждали Пунта и только его, он и направился к ним, а человек остался одиноко стоять у ещё неубранного трапа.

Шуа со свойственной ему деликатностью предлагал ему не выходить, пока он не сообщит о госте своим сородичам, а потом сам за ним не вернётся. Но Рэй всё-таки вышел — зачем гонять старика туда-сюда. Да и ждать, по словам Пунта, придётся совсем недолго, он только скажет им пару слов. Конечно, подумал Рэй, нужно же им прийти в себя после такой “радости”.

Шуа, внимательно слушавшие Пунта, приходили в себя, тщательно не глядя на незнакомца, стоящего метрах в тридцати от них. Хотя даже по их спинам и затылкам было видно, как им этого хочется.

И зачем только он навязался на их толстые шеи… Ну, посмотрят они на него, а дальше?

Пунт предупредил, что должен будет уйти туда, куда гостей не пускают, а Рэй останется в ближайшем поселении, где “о нём позаботятся”. С какой стати им о нём заботиться? Очень им нужно заботиться. Он и сам в состоянии о себе… Рэй сам себя оборвал.

Наверное, дело в том, что его вечно заносит невесть куда, и никто, кроме него, в этом не виноват. Это с одной стороны, а с другой — он очень не любит ощущать свою зависимость от чего-то, а особенно от кого-то.

Пунт сдержал слово, очень быстро закончив объяснения с группой встречающих. Теперь от неё отделилась одна фигура, окрашенная заметно светлее Пунта, и, сначала немного нерешительно, но потом — всё более уверенно двинулась к человеку. Рэй, поколебавшись, пошёл навстречу. Шуа остановился, когда расстояние сократилось примерно до полутора метров, и заговорил, продемонстрировав прекрасное знание Общего языка: