Тепло холодной весны (СИ)

- После шести месяцев противостояния - ничьёй. Свою невиновность я доказать смог, его вину - нет. - Он мрачно усмехнулся, пояснив: - люди с таким доходом перед законом всегда чисты. Но крови мы друг другу тогда попортили очень много.

- А... он был виноват? Он... её бил? - я замерла в ожидании ответа.

Мужчина задумчиво побарабанил пальцами по скатерти и сдержанно ответил:

- Прямых доказательств нет. Она никогда ни в чём таком не признавалась, хотя несколько раз лежала в травматологии.

- Какой ужас! Значит, сейчас всё может повториться? Этого нельзя допускать, там ребёнок!

- Лиза, успокойтесь, я не для того это рассказал, что бы вы самоотверженно бросились в очередную опасную авантюру, - сухо отрезал Горин с заметной прохладцей в голосе. - Поверьте, вы никому не поможете, только ещё больше навредите. Да и себе жизнь испортите.

- Что же делать?

- Ничего. Просто поймите и примите как данность - нельзя спасти всех, особенно если люди о помощи не просят, - отчеканил хирург, повторив слова Морозова и дедушки. - Вы ведь завтра уезжаете?

Вопрос сначала удивил, потом расстроил - эти двое опять сговорились за моей спиной. Не удивлюсь, если "ссылка" вообще была идеей Горина.

- Я ещё не решила. Честно говоря, не хочется.

- Нечего тут решать, поезжайте!

Его категоричный, нетерпящий возражений тон неожиданно разозлил. Вот кто он мне, чтобы командовать? Может и к лучшему, что между нами ничего нет. Зачем мне такой диктатор?

- Вы не имеете права исчезать из моей жизни, когда вам вздумается, а потом приходить, как ни в чём не бывало, и отдавать приказы! - заявила, не скрывая возмущения и обиды. - С какой стати я должна вас слушать? Какое вам вообще до меня дело?

Неожидавший такого натиска Горин немного растерялся и не сразу нашёлся с ответом, что было для него непривычно.

- Я чувствую ответственность за вас...

Всего лишь? Это признание задело ещё больше.

- Я вас от неё освобождаю! - Остапа, как говорится, понесло. - И от всех кармических долгов тоже!

- Лиза, это не приказ, - всё ещё удивлённый Горин попытался оправдаться: - И я уже объяснил, почему перестал приходить. Так было лучше для вас. Все эти сплетни...

- И вы просто решили за меня. Как обычно. Ради моего блага. Могли бы хоть поинтересоваться, а нужно ли мне такое благо!

Я расстроено потёрла налившиеся тяжестью виски (амнезия не прошла бесследно - теперь всё чаще негативные переживания заканчивались мигренью) и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

- А это что такое? - очень тихо и как-то зловеще спросил вдруг Горин.

Удивлённая странной интонацией, я проследила за его взглядом и раздосадовано поморщилась, увидев сползший почти до локтя рукав, оголивший синяки на руке в виде громадной пятерни. - Это он сделал? Дорохин?

Его тон стал не просто зловещим, а жутким до мурашек по коже. Я невольно вздрогнула и поспешила возразить:

- Нет, что вы! Это сегодня в рейде... случайно... алкоголик один буйный... ничего страшного... Мне не больно.

Поспешно потянула ткань вниз, скрыв почти всю ладонь. Горин, по-прежнему не сводя взгляда с моей руки, устало покачал головой и обречённо констатировал:

- Что ж, вам никак спокойно не живётся? На минуту одну оставить нельзя!

Можно подумать я специально под руку взбешённому Куликову сунулась.

- Ничего себе минута - я вас три месяца не видела! - вот пусть лучше над своим поведением подумает и больше не пропадает так надолго.

- Я всего лишь не хотел испортить вам жизнь, поскольку делаю это также профессионально, как оперирую, - невесело усмехнулся Горин. - Но вижу, вы и без меня с этим прекрасно справляетесь!

Как-то незаметно беседа перетекла в личное русло и сменилась неловкой паузой. Я старалась не встречаться с ним взглядом, внимательно изучая содержимое своей кружки.

- Справедливости ради, - непривычно мягко продолжил собеседник, - я даже не знал, что вы заметили моё отсутствие. Ни одного звонка и визита за три месяца. Если так хотели меня увидеть, могли бы дать знать.

- Зачем? Я не хотела навязываться... как Вика, - только договорив фразу до конца, поняла, что это было фактически признание, и испуганно закусила губу.

Судя по тому, как что-то дрогнуло и неуловимо изменилось в лице собеседника, он воспринял эти слова именно так и отпираться теперь бесполезно.

Мы молча смотрели друг на друга, напряжение нарастало. Я, покрасневшая до жара в щеках, тщетно пыталась придумать, что сказать, чтобы сгладить произведённое впечатление, Горин также не торопился продолжить диалог и сверлил меня странным задумчивым взглядом.

Телефонный звонок, разорвавший почти наэлектризованную тишину, я восприняла как спасение, вздохнула с нескрываемым облегчением и потянулась к лежащему на краю стола мобильнику. Голос звонившего показался смутно знакомым.

- Алло, здравствуйте, кто это?

Телефонный собеседник назвал имя, и сердце ухнуло куда-то вниз, затрепетав раненой птицей.

- Здравствуйте, Геннадий Дмитриевич, - пробормотала, испуганно глядя на Горина, который сразу напрягся и подобрался, словно охотничий пёс, учуявший дичь.