Тепло лютых холодов

«Стало быть, – подумал Алексей. – Достигнута небольшая, но важная победа. Думаю, она и на результаты расследования повлияет. Лишь бы Кривцов, к которому НШ сейчас побежит советоваться, не догадался, что я блефую. Он ведь легко может позвонить в военную прокуратуру и, прикинувшись шлангом, разведать, что к чему? Только мне теперь терять нечего! Либо – пан, либо пропал! Если политработники и командиры батарей начнут с моей подачи ходить в наряды, то, рано или поздно, они меня с сапогами съедят! Такое поражение в своих привилегиях они не стерпят!»

Алексей пошёл в канцелярию своей батареи и дописал пришедшую на ум последнюю фразу:

«С любыми обвинениями в свой адрес по поводу фактически неудовлетворительного состояния радиостанции Р-125, числящейся за батареей управления, я категорически не согласен, поскольку никакого отношения к ней никогда не имел и не имею. За исключением того, что отыскал эту радиостанцию, безнадежно потерянную где-то в ПрибВО, и доставил в свою часть в том состоянии, в котором она находилась, как было мне приказано п/п-м Кривцовым. Его приказ я выполнил точно и в срок!»

Ниже Алексей расписался, поставил дату и отнёс свою объяснительную записку в руки Величко:

– Держи, коллега… Надеюсь, я успел вовремя? Береги мою записку, Гена! Чтобы мне не пришлось опять всё переписывать с черновика! Но если ты не уверен в себе, я могу записку и зарегистрировать? Ты как думаешь? Какое-то странное у меня предчувствие, будто ее захотят сжевать или потерять…

– Ну, что ты, Лёха, дурачка валяешь? Будто я перед тобой в чём-то виноват? Мне поручили – я делаю! – почувствовал иное отношение к себе Величко.

– Бог в помощь! – пожелал Алексей, не подавая руки, и вернулся в канцелярию.

Там его уже ждал командир батареи:

– Алексей Петрович! Где ты прятался весь день?

– Анатолий Петрович! Я, кажется, в ОРМ весь день прятался! За пусковой установкой сидел… За правым задним колесом! Потом объяснительную записку сочинял… Чтобы она не хуже, чем у Пушкина получилась!

– Всё шутишь! Ну, забыл я! Забыл! А к показному занятию ты подготовился?

– Не окончательно! Но личный состав лыжи подогнал, немного потренировался… А мне что? Тема не указана… Я сам выбрал строевые приемы с лыжами и на лыжах! Всё просто и понятно! Бери наставление по физподготовке и читай всё подряд! Конспект сегодня напишу. После обеда.

– Ладно! Может, помощь какая-то нужна?

– Справлюсь! – отказался Алексей. – И ещё… Завтра кажется суббота! У меня после этой командировки до сих пор всё перед глазами… Так вот, завтра до обеда я работаю в ОРМ на пусковой, а потом, мне кажется, до самого понедельника свободен! Я правильно понимаю обстановку и политику партии?

– Если в наряд не заступаешь, то – правильно! Отдыхай, турист!

– Рано мне отдыхать, Анатолий Петрович! Сегодня опять собираюсь личный состав тренировать строевым приемам с лыжами… К занятию готовиться! Так что, мне здесь еще до ночи…

– Ну, как знаешь!

Уже после вечерней поверки, когда Алексей вышел из казармы и устремился домой, заметил как на своём Уазике подъехал Кривцов. Он сразу заметил Алексея, подошел, поскольку это оказалось ему по пути, и удивился:

– Ты-то что здесь до сих пор делаешь?

– К показному занятию батарею готовил! – доложил Алексей.

– И как?

– Думаю, наша батарея вас не подведёт, товарищ подполковник!

Кривцов усмехнулся:

– Ты у нас, Зотов, дипломат!

– Что вы, товарищ подполковник! Я всего-то – начальник стартового отделения!

Кривцов усмехнулся опять, но уже более доброжелательно. Алексей вспомнил, что от начальства следует держаться подальше:

– Разрешите идти, товарищ подполковник?

– Не спеши! Я тут караул думаю сейчас проверить… Если подождешь, то вместе домой поедем. Но я хотел сказать, что прочитал твою объяснительную записку… Получается, будто ты ни в чём и не виноват!

– А хотелось бы? – огрызнулся Алексей.

– Не петушись! Расследование я обязан провести… Спустим на тормозах… Так что, не бойся – тебя оно не коснётся!

Алексей промолчал, хотя его подмывало расшаркаться в благодарности.

– О чём думаешь, Алексей? – спросил Кривцов, не выдержав долгой паузы и не дождавшись благодарности.

– Думаю ходатайствовать перед вами о существенном поощрении старшего лейтенанта Величко. Без его реальной помощи мне не удалось бы справиться с этой радиостанцией. Несколько ситуаций было очень сложных, и он показал себя как человек весьма ответственный и знающий.

– Ну, вот! Правильно мне говорили, будто ты станешь его выгораживать…

– Я не выгораживаю! Я был там старшим, потому обязан оценить работу каждого и воздать по заслугам! Но сам поощрить его не могу, поскольку Величко мне не подчинён, потому и ходатайствую…

– Значит, он тебя под взыскание этим расследованием подводит, а ты его награждать собрался? – удивился Кривцов.

– Я про это ничего не знаю! Кто что заслужил, то и должен получить! Пока на всё ваша воля!

Кривцов засмеялся, потом махнул рукой:

– Ладно уж! Иди домой! Отсыпайся, заступничек!

– Я не заступничек, товарищ подполковник! Я – турист! Теперь в дивизионе так с вашей подачи меня называют!