Тепло под сердцем (СИ)

В слабом свете разгоравшегося утра она приподнялась на постели, оглядела спальню. Мити нигде не было видно, и Анна разочарованно улеглась обратно.

Не открывая глаз, Штольман повернулся на бок, притянул за талию, вжал в себя. Анна зажмурилась, таким горячим был этот плен и так много он обещал. Она повела бедрами. Яков тут же скользнул рукой по её телу, подцепил оборку ночной рубашки и медленно потащил вверх. По коже Анны побежали горячие мурашки, а внутри сладко сжалось. Она прерывисто вздохнула – муж проснулся вовсе не с намерением поговорить.

«Чуть-чуть подожду. Совсем немножко. Ах, Яша, какой же ты…»

Желание поделиться сном мгновенно забылось под нахальной ладонью, которая уже оглаживала грудь. От ласки чувствительных сосков Анна застонала, перехватила руку мужа, провела губами по запястью. Вобрала в рот большой палец. Услышав шипение сквозь сжатые зубы, Анна замерла.

«Сейчас?» – подразнила она, пробуя его на вкус.

Штольман уложил ее на спину, навис сверху и медленно приблизился, обжигая живот жаркой силой. Глаза его были темными.

«Сейчас», – сказали они.

Она обвила его ногами, и он охнул.

- Не так.

Голос его, хриплый со сна, вдруг стал глубоким и низким.

- Раздвинь ноги и не двигайся, – приказал он.

Не сомневаясь в выполнении, Яков встал перед кроватью, подтянул Анну ближе. Глубоко вздохнул, склонился над лоном, взял ее ладони в свои. Слизнул капли ее сока и крепче сжал ладони. А затем подарил сладкую, невыносимую в вынужденной неподвижности муку, закончившуюся слезами её блаженства.

…

- Шшш… – успокаивал он, обнимая всем телом.

- Страстная моя, нежная Анечка.

Он сцеловывал влагу с ее щек и шептал:

- Какая ты красивая. Как я тебя люблю.

Ощущая себя на седьмом небе, Анна не могла ничего сказать в ответ, а только целовала. Целовала. Целовала, пока Штольман со смехом не откатился в сторону, не отрывая, впрочем, рук.

- А ты? – все-таки спросила Анна, показывая глазами, что ей кажется не так.

- Ох, Аня, если бы я давал себе волю каждый раз, когда желал те… – не окончив фразу, Яков сказал о другом: – Я заходил вчера в больницу и спросил твоего доктора Гриднева, насколько осторожными нам следует быть.

Анна закатила глаза.

Он усмехнулся.

- Именно так. Что ты хотела мне рассказать?

…

Анна еще долго веселилась, вспоминая лицо Штольмана после своих слов. Сперва на нем было непонимание. Затем неверие. Затем осознание, что жена не шутит.

Сглотнув, Яков выдавил: – Так и случится?

Хихикнув, она кивнула.

- И никаких шансов, что ты… что он…

Анна помотала головой и прыснула. Изумление мужа выразилось в крепком слове, которое он произнес одними губами.

- Извини, – повинился он, потирая щеку.

- Это очень… неожиданно.

Он откинулся на подушки, привлек Анну к себе.

- Что ж, придется над этим подумать.

- Ты не расстроен?

- Нет, милая. Еще задолго до венчания я знал, что жизнь моя с тобой никогда не будет пр… – сокрушенная речь Штольмана была прервана ладонью Анны у его губ.

- Приятной? – возмущенно воскликнула она.

Он засмеялся. – Прежней. Интересно, где сейчас наш нахаленок, что-то давно его не видно.

…

- Тысяча тупых акул! Какой недоумок поднял у нас флаг «Корабль неуправляем, помогите кто может»? – заорал боцман трехмачтового фрегата, на гроте следовавшего в Кронштадт.

К бортам фрегата уже спешили несколько суденышек, и боцман предвидел беду.

- Юнга! Прощелыга подкильная, таракан палубный, оторви свою задницу от сухарей и марш наверх! Убрать эту дрянь тотчас же!

- Берег! Берег!!! – надрывался в рупор капитан грузовой шхуны. – Мы уже сутки ждем разрешения, почему нас не пускают на разгрузку?

Помощник капитана робко тронул того за рукав, опасаясь попасть под горячую руку.

- Что?

Молодой человек показал на вывешенный по правому борту желтый флаг, означавший наличие на борту заразных больных.

- Чтоб я сдох, – удивился капитан.

- Кто у нас болеет? Ты, что ли? Иди сюда, червяк гальюнный, я тебя мигом вылечу.

Отступив на пару шагов, помощник помотал головой.

- Никто? Тогда какого бом-брамселя ты здесь стоишь? Немедленно снять!

В столичном Гутуевском порту этим утром царила абсолютная неразбериха. Почти на всех судах были вывешены разнообразные сигнальные флаги, говорившие то о человеке за бортом, то о требовании буксира, а то и об опасности близлежащих вод. Два портовых врача разрывались от необходимости бежать в разные стороны, а старший диспетчер понял, что лучше ему, не дожидаясь конца смены и расстрела от директора, утопиться прямо сейчас.

Когда на рейде возник гордый профиль паровой шхуны, диспетчер вгляделся в подзорную трубу и побледнел. На мачтах корабля развевались: флаг Российской империи, желто-синий флаг «Держитесь от меня подальше» и сигнал «Срочно требуется помощь».

- Императорская «Полярная звезда», – пробормотал служащий. – Меня не просто уволят. Меня сошлют на Аляску…

Пробегавший мимо моряк вдруг встал, как вкопанный, а затем сказал голосом, больше похожим на скрип уключин:

- Не сошлют, ваше благородие.

- Почему?