Тепло родного очага

И преставился великий воин земли русской, и «озарилось лицо его ангельским светом. Княгиня же, увидав его мертвым на постели лежащего, зарыдала во весь голос… как ласточка на заре щебетунья, словно свирель сладкоголосая, причитала: „Как же ты умер, жизнь моя бесценная… Померк свет в очах моих! Куда ушел ты, сокровище жизни моей, почему не промолвишь ко мне, сердце мое, к жене своей? Цветок прекрасный, что так рано увядаешь? Сад многоплодный, уже не даруешь плода сердцу моему и радость душе моей!..“»

Я читаю эти строки, я пишу их, вернее, переписываю, а мне на ум приходят почему-то иные, далекие от меня лица. Королева Христина, отказавшаяся от престола, и в воинских одеждах въехавшая в Рим на коне, и потом перебравшаяся в Париж, и погрузившая себя во все глубины разгула и прихотей, и в 1657 году при дворе Фонло убившая любовника своего, маркиза Жана Мональдески, рукою второго своего любовника — Сантинелли.

И другая трагическая женщина, талантливая и умная и не менее, может быть, деятельная, но обреченная. Царевна Софья, дочь Алексея Михайловича, сводная сестра Петра Великого. И властность, и воинственность ее, и князь Василий Васильевич Голицын, и Федор Шакловитый, и стрелецкий бунт, и башня Новодевичьего монастыря, куда заточена была царевна, постриженная в монахини под именем Сусанна.

И страшное, трагичное, сгнившее еще при жизни сердце Марины Мнишек, менявшей ложе свое с самозванцами, авантюристами и всяким сбродом. И умершая на чужбине, в заточенье, вдали от родины, богатств и роскоши знатнейшей.

«Почему, господин мой милый, не взглянешь на меня, почему ничего не промолвишь мне, не обернешься ко мне на одре своем?..» Где взять силы и крепости сердца, чтобы слушать эти прекрасные, эти возвышенные обращения и не зарыдать самому?! «Солнце мое, — рано заходишь, месяц мой светлый, — скоро меркнешь, звезда восточная, почему к западу отходишь? Царь мой милый, как встречу тебя и как обниму тебя или как послужу тебе?»

Но вот царевна Береника. Проводы ею в поход своего страстно любимого мужа Птолемея Евергета. Прекрасная киренская царица остригла прекрасные свои волосы, гордость ее, источник, предмет восхищения многих поэтов и почитателей Да и простого народа всего царства, чтобы принести их в жертву богам, вымолить у них благополучное возвращение мужа с войны. И муж вернулся, вернулся победителем. Но не по душе пришлась жестокосердому гордецу прекрасная жертва, и тогда Конон Самосский перенес волосы царицы на небо, наименовав ими созвездие. Это был единственный случай, когда именем смертного человека было названо созвездие.

«Свет мой светлый, почему ты померк? Гора высокая, как ты рушишься!.. Вместе с тобою и умру ныне, юность не оставила нас и старость еще не настигла».

Из века в век, как сокровенная мечта для всех истинно любящих друг друга, как счастье вечное, предстает не расторжимый никакими силами брак, ничем не нарушимые узы. И как солнечно, как просто и в то же время возвышенно звучат неоднократно концовки в рассказах Александра Грина: «Они жили долго и умерли в один день», или: «Они жили дружно и умерли в один день» — так и я бы хотел заканчивать свои рассказы.

«Зачем родилась и, родившись, прежде тебя почему не умерла, — не видела бы тогда смерти твоей; а своей погибели!.. Крепко, господин мой дорогой, уснул, не могу разбудить тебя! С какой битвы пришел ты, истомившись так? Звери земные в норы свои идут, а птицы небесные к гнездам своим летят, ты же, господин, от своего дома без радости отходишь, кому уподоблюсь и как себя нареку? Вдовой ли себя назову? Не знаю сама. Женой ли себя назову? Лишилась я царя! Старые вдовы, утешьте меня, а молодые вдовы, со мною поплачьте: вдовье горе тяжелее всех у людей…»

Княгиня Евдокия, воспитав пятерых сыновей, постриглась в монахини под именем Ефросиньи и позднее была причислена к лику святых и всегда высоко почиталась в земле Суздальской да и по всей Руси. После смерти мужа она под пышными княжескими одеждами носила вериги.

Немилосердное прощание

Я знал и знаю до сих пор одну женщину, которая, на мой взгляд, совершила подвиг. Я говорю о простой костромской колхознице. Она жила в тяжкие времена, когда страна была разорена войной… Именно про таких говорят, а ранее было написано: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». И все без бравады, не на зрителя, не для аплодисментов и даже не ради награды или какого-то поощрения. Просто так — от широты, от честности и простоты натуры.