Тепло твоих губ

— А то, что он ко мне сразу же подошел, спросил, не нужно ли дому отдыха чем помочь? — объяснила Таня. — У этого старого хмыря свои люди везде остались, видать, обязанные ему чем или повязанные с ним. Ну, я ему и пожаловалась, что сантехника, мол, старая, а хотелось бы, чтобы все на современном уровне было, к нам ведь вон какие люди отдыхать приезжают. Закупить же импортную, чтобы было как положено, средств не хватает. Торговые фирмы, которые свои услуги предлагают, безумные деньги дерут. Он и обещал, что все будет о’кей. Одна фирма, в которой глава — его старый товарищ, нам все по себестоимости организует, без обычной жуткой наценки. А накладные чеки оформит, как если бы мы у них по этой цене, что они все продают, купили. Сумму мы выиграем на этом неплохую и все дырки в нашем бюджете заткнем. Ты знаешь, Игорь, как тяжело в наше время такой дом отдыха содержать, престиж поддерживать? Денег постоянно не хватает. А, не дай Бог, ревизия?

Игорь, начиная что-то понимать, сел на кровати.

— Танька, у тебя что, растрата?

— Ну, это как посмотреть, — Таня, однако, замялась. — Просто мы… Ну, не самоокупаемся. А у области, сам знаешь, хрен чего выпросишь. Вот и приходится самой крутиться.

— Ты мне голову не морочь. — Игорь даже с постели встал. — И путевки у нас дорогие, и финансируют нас дай Бог другим. Так что ты лапшу мне на уши не вешай. А скажи лучше, дорогая моя, откуда у тебя и наряды эти, и бриллиантики? Валерка на своей должности такого себе позволить не мог. За три года на обычный «жигуленок» накопил, а у тебя вон «Форд» в гараже стоит.

— Я же ради тебя, Игореша. И «Форд» для тебя, и наряды, чтобы тебе нравиться. А старичок для нас — золотая жила, — Таня тоже поднялась, обняла, начала ласкаться кошечкой. — Мне же самой ничего не нужно, только люби меня. Любовь ведь она бедности не выносит, Игорек…

— Этот старый хмырь, как ты его называешь, всю жизнь воровал. И ты, Танька, с вором связалась. — Игорь снял с груди руки жены. — Смотри, сядешь.

— Он не вор, а деловой человек, — Татьяна и не думала обижаться. — Ты что, забыл, в какое время живем? Если с умом действовать, никогда не сядешь. Даже за убийство…

В лукавых глазах директрисы, устремленных на Игоря, читалась откровенная насмешка. И он не принял вызова, покорно, как бычок на веревочке, поплелся обратно в постель. Промямлил только:

— Ну а ему это зачем?

— Старичку-то? Да затем, чтобы мы вокруг его Анночки на цыпочках ходили. Чтобы и кормежка для нее была отдельная, и в домике кое-какую мебель заменить, и экскурсии не в горы, а по Волге. Знаешь, он мне целый список принес! Между прочим, ты им очень даже понравился. — Таня прижалась к плечу Игоря большой, упругой грудью. — Видишь, Игорек, как они друг друга до старости любят. А почему? Жили, не нуждались ни в чем, вот и любовь сохранили. Сидят теперь, как два голубка на жердочке, и мы с тобой, Бог даст, так же проживем. Ну потерпишь чуть-чуть? Всего две недельки только.

— Ладно, — Игорь нехотя кивнул головой. — Только тяжеловато мне так разрываться. Сегодня по плану футбольный матч проводили. А он возле меня торчал.

— Две недельки, милый, даже меньше. — Таня зевнула. — Давай спать.

Прошло три дня. Под чутким руководством внимательного, заботливого инструктора старички занялись греблей. Выезжали обычно вечером, с наступлением прохлады. На корме сидел муж в белом, как обычно, летнем костюме, в белой панамке, которую он носил постоянно — днем, чтобы не напекло голову, вечером — чтобы не мерзла лысина. Сначала гребла Анночка, потом за весла садился Игорь… Водная прогулка продолжалась обычно до ужина.

На третий день, высадив стариков из лодки, Игорь поднялся к себе в номер и, давая волю эмоциям, изо всех сил шарахнул кулаком по журнальному столику, на котором красовалась фарфоровая ваза с цветами. Ножка у столика подломилась, и ваза с грохотом полетела на пол.

— Это у нас! — в дверь всунулся остренький носик Тани. — Игорь, что случилось? — Переведя взгляд с разбитой вазы на перекошенное лицо мужа, она, конечно же, все поняла, но, не говоря ни слова, присела на корточки и стала собирать цветные осколки. Пристыженный Игорь опустился рядышком.

— Я тебя в столовой жду. Идем, а то все уже остыло. Да шут с ней, с этой вазой. Пошли ужинать!

По дороге она поделилась с ним своей радостью.

— Все, все получили. Только что машины пришли. Голубые французские мойки, унитазы, ванны, приспособления для душа. Заглядение! И с документами все в порядке, как Константин Васильевич и обещал.

Она уже называла старика по имени-отчеству, а не хмырем.

Внезапно она замолчала, и Игорь поймал на себе ее быстрый, опасливый взгляд.

— Ну, говори, не тяни. Что еще там у тебя?

— Игорек, он путевку продлил до конца сезона, — вздохнула Татьяна. — Представляешь себе, какой ужас.

— Как продлил! — возмутился Игорь. — У нас на весь сезон путевки еще с середины весны были распроданы.