Тепло твоих рук

Несколько минут Брент стоял на крыльце, рассматривая лошадей, пощипывавших траву на зеленом просторном пастбище или безмятежно дремавших под теплым летним солнцем, и на длинноногих жеребят, скакавших вокруг своих матерей. «Нет, — подумал он, — следовало настоять на своем и не подпускать Энни к лошадям. Жизнь полна опасностей, и нельзя безрассудно рисковать здоровьем дочери». Но он уже дал слово Энни и свое обещание никогда не нарушит. Покорившись судьбе, Брент вздохнул, спустился с крыльца и по пути к конюшне остановился посмотреть, как на арене тренировались несколько девочек, на вид немногим старше Энни. Их уверенное обращение с лошадьми поразило Брента. Небрежно, словно она сидела на стуле, одна из девочек повернулась на лошади задом наперед, уперлась локтями в круп и подперла руками подбородок, наблюдая, как скачет подруга. Другая ученица, пустив свою лошадь по кругу легким галопом, положила руки себе на шлем и отдавала лошади какие-то ласковые команды, которых Брент не мог разобрать. Неожиданно кто-то подтолкнул его сзади. Он взмахнул рукой, чтобы прогнать собаку, но тоненькое радостное ржание заставило Брента обернуться, и его рука застыла в воздухе: ухоженный серый пони пытался засунуть нос в карман его пиджака. Брент двинулся к двери конюшни, а любопытное животное следовало за ним по пятам.

— Сахарок! Прекрати! — При виде перепуганного Брента Келли громко рассмеялась.

Тот же очень обрадовался, что пони отвернулся от него и, снова тоненько заржав, поскакал через лужайку к Келли.

— Ах ты, маленький сбежавший артист! — Она потянула пони за густую челку. — Возвращайся-ка в свой загон!

Пони послушно пошел за ней, и она легким шлепком подтолкнула его в открытые ворота. Дважды проверив запор, Келли вернулась к офису, виновато улыбнулась и пригласила Брента войти.

— Он не хотел вас обидеть, просто Сахарок твердо уверен, что предназначение людей — кормить его морковкой. И он умеет открывать все запоры, кроме задвижки на двери его стойла.

— Да? Он такой смышленый?

— Да, такой смышленый, — эхом повторила Келли, глядя из-за своего стола на Брента. Он стоял у двери, скрестив на груди руки, и скептически улыбался. — Близкая подруга моих родителей воспитала Сахарка по-домашнему. Она не могла взять его с собой в дом для престарелых, когда ей пришлось продать имение, и я пообещала, что он будет доживать свои дни здесь. Сахарок — избалованный паршивец, но обожает детей и стал как бы символом конюшен «Сомон-Крик».

Пока Келли искала в старом металлическом шкафу бланки соглашения, Брент рассматривал пыльную витрину с наградами и призами. Его внимание привлекли выцветшие фотографии, прикрепленные к задней стенке.

— Они все ваши? — Он жестом указал на витрину, когда Келли, кашлянув, отвлекла его от созерцания. Не замечая протянутых ему листов бумаги, Брент поинтересовался: — Сколько лет вы занимаетесь верховой ездой?

— Сколько себя помню. — Келли села. — Мать за неделю до моего рождения еще ездила верхом, а отец посадил меня на пони еще младенцем. Но по-настоящему я начала скакать верхом, только когда повзрослела и научилась координировать движения рук и ног, чтобы управлять животным. Наверное, тогда мне было года три.

Брент выжидательно смотрел на нее, ожидая продолжения.

— Двадцать пять лет, — напрямик сообщила Келли. — Вы хотите заодно узнать, много ли я вешу?

— Нет, но, вероятно, очень много.

— Двусмысленный комплимент, мистер Логан, да? — Положив бумагу, Келли откинулась на стуле и уперлась сапогами в выбитый угол стола.

— И за эти двадцать пять лет, мисс О’Рурк, сколько костей вы себе сломали?

— Одну, мистер Логан. — Откинув голову, Келли улыбнулась. — Я выпала из гамака в летнем лагере и сломала себе запястье.

— О-о-о!

Выпрямившись, Келли подтолкнула через стол соглашение. Брент взял его, отошел к складной скамейке у запыленного окна, отодвинул лежавшую на ней стопку журналов и сел. Пока он читал, Келли наблюдала за выражением его лица. Любопытство сменилось страхом.

— Смерти, — пробормотал Брент. — Здесь написано «возможность смерти».

— Не стану отрицать, риск существует, — кивнула Келли, — и я ни от кого это не утаиваю. Однако горжусь тем, что за десять лет моего преподавания ни с кем из моих учеников не произошло ни одного серьезного несчастного случая. Я учу их управлять лошадьми и падать так, чтобы не получить увечья. — Подавшись вперед, она пристально посмотрела на Брента. — Если вы все же категорически против, мистер Логан, предлагаю вам поговорить с дочерью и подобрать ей другое занятие.

— Сломанная рука. — Брент задумчиво взглянул на Келли.

— Как при падении с дерева.

— Моя дочь не лазает по деревьям.

— Быть может, ей стоит попробовать. Думаю, мистер Логан, довольно скоро придет время, когда вы станете мечтать, чтобы это было все, о чем нужно волноваться.

— Что вы имеете в виду?

— Вам, наверное, не так много известно о том периоде, когда девочка становится подростком, верно?

Стук в дверь прервал их разговор, и Келли обратилась к появившемуся на пороге высокому худощавому мужчине: