Теплое сердце вампира(СИ)

— Господин, вы хотите, чтобы рабыня присутствовала на встрече? — удивился и одновременно слегка разозлился слуга.

— А разве то, что я сказал ранее, требует лишних вопросов?

— Нет, мой Господин, я понял, — извинился Равис, не добившись своего. — Нам стоит накрывать стол сейчас, или вы еще не готовы к приему?

— Накрывайте. Я думаю: мы управимся до прихода гостей, — Алес направился в основной коридор левого крыла, продолжая держать Миру за руку.

Медленными шагами, сопровождаемыми цоканьем костяных каблуков вампира, раб и дворянин шли по длинному, нескончаемому проходу, в конце которого виднелось огромное, растянувшееся ввысь, от пола и до потолка, и вширь, от двери до двери, окно, в полном молчании.

— У вас какие-то разногласия с господином Рависом? — спросила девочка, как только они с хозяином завернули за угол и попали в огромную комнату с тысячами различных одеяний, плащей и головных уборов.

— А? С чего ты решила? — вышел из раздумий вампир.

— Ваше общение кажется таким напряженным, — ответила рабыня.

— Да, ты, пожалуй, права. Но… не бери в голову, — Алес слегка улыбнулся, хотя по-прежнему выглядел явно чем-то озадаченным.

— Господин, можно вас попросить об одном? — Мира покраснела и опустила глаза, рассматривая причудливые узоры малахитовых вкраплений, здесь и там пронизавших серый камень холодного неживого пола.

— Конечно, проси о чем угодно, но не выходи за рамки приличного, — шутливый взгляд Алеса упал на тонкую, даже чрезмерно, талию девочки.

— Господин, что вы имеете ввиду? — лицо малышки выражало крайнюю задумчивость, и она непонимающе посмотрела на дворянина.

— Да так, взрослая шутка… И какова же твоя просьба?

— М-можете… Господин, когда вы снимите с меня кофту, пожалуйста, не изменяйте своего отношения ко мне, увидев то, что спрятано под ней.

— А твоя просьба точно приличная? — вампир слегка приподнял бровь.

— Я снова не понимаю, о чем вы, — расстроившись, произнесла продолжающая смущаться девочка.

— Ладно. Тогда, что я должен увидеть на твоем голом теле, которое ты так яро прячешь под не по сезону подобранной одеждой? — готовясь к худшему, поинтересовался Алес, рассматривая шкаф с женской одеждой и выбирая самое интересное и красивое платье.

— Вам не нравиться моя кофта? Я могу ее больше не носить, заволновалась Мира, пытаясь как-нибудь угодить своему господину. — Просто… мой предыдущий хозяин, не любил видеть мои руки, поэтому заставлял носить меня одежду с длинным рукавом в любую погоду, но у меня ничего кроме этого никогда не было.

— Не любил видеть твои руку? — вампир повернулся и аккуратно положил кисти девочки в свои ладони.

— Стойте! Пожалуйста, не надо. Подождите, не снимайте с меня одежду, — едва не заплакав, малышка закрыла глаза и начала умалять своего хозяина не смущать ее.

— Прости. Я не собирался, я просто взял тебя за руки, — извинился за резкость Алес и, подняв девочку, поставил ее на стоявшую рядом ничем не примечательную деревянную тумбочку.

— Ой, Господин, ваше прикосновение такое мягкое и… теплое, — открыв глаза, Мира посмотрела на светлые, но не белоснежные пальцы Алеса, кончики которых спрятались в темноте под колючей материей ее серой шерстяной кофточки. — Когда мой старый господин касался меня, я чувствовала только боль или жжение, если он бил меня какой-то тонкой кожаной ниткой, привязанной к круглой палке. Я не могу вспомнить, как называется эта вещь, но здесь я ее не видела.

— Это плеть или плетка, — помог вспомнить название малышке вампир. — Но зачем он тебя бил ей?

— Он наказывал меня, когда я не справлялась с работой, — на глазах рабыни появились слезы, но она продолжала отвечать на вопросы, ранящие ее потрепанную судьбою душонку, голосом, понемногу переходящим в сухой шепот, боясь потерять доброту хозяина.

Заметив это, Алес боле не стал донимать девочку расспросами и, соединив свои руки на спине малышки, прижал ту к себе.

— Г-господин, что вы делаете? — Мира испугалась от появившихся новых, еще не известных ей ощущений.

— Успокойся, — прошептал рабыне на ушко Алес. — Пока я рядом, тебе ничего не стоит бояться. Я клянусь сердцем вампира, что отныне ты не будешь знать боли, а если кто и принесет тебе ее, то будет жестоко наказан.

— Вы клянетесь перед рабыней? — недоумевая, переспросила Мира. — Но разве ваша клятва будет иметь силу, если о ней будет знать лишь такая как я?

— Я клянусь в первую очередь перед собой, — пояснил вампир, продолжая обнимать малышку, закрывшую от неведомых чувств глаза. — Если я нарушу эту клятву, то потеряю честь и буду достоин лишь смерти или, как минимум, той боли, которую испытала ты.

— Господин, но разве таковым должно быть отношение вампира-дворянина к рабу? — Мира попыталась отодвинуть Алеса, чтобы посмотреть ему в глаза, но тот не ослаблял объятий, и вскоре девочка, замерзшее сердце которой медленно таяло, не позволяя сопротивляться, сдалась, обхватив своими тоненькими ручками теплую шею прижавшегося к ней вампира.

— А разве иные дворяне ведут себя правильно?

— О чем вы, Господин?