Теплое сердце зимой

Все вышли из операционной, Лейла с детьми, Элена и Мэнни — после того как отцепили от него датчики. В учебном центре стояла тишина, не было слышно голосов вдалеке или топот шагов, приглушенных хрипов из качалки или спортзала. Наверное, близилась Последняя Трапеза или, может, Роф созвал собрание.

— Расписание на завтра, — сказал Блэй, нахмурившись.

— Где я патрулирую?

Блэй поднял взгляд. Очень серьезный. Чертовски сексуальный.

— Нигде. Ты в бане на сорок восемь часов из-за ранения. Ты знаешь правила.

— Я надеялся, что они забудут. Ты на смене?

— Никто не вышел. — Блэй повернул «Самсунг». — График пустой.

— Что, черт возьми, случилось?

Блээй начал набирать сообщение.

— Сейчас выясню.

Куин терпеливо ждал, и когда щелканье прекратилось, он слямзил устройство из рук Блэя и уложил экраном вниз на прикроватную тумбочку.

Блэй посмотрел на телефон.

— Да?

— Иди ко мне. — Чтобы помочь парню с направлением движения, Куин протянул руку и схватил супруга за перед рубашки. — Привет.

Их губы встретились на краткое мгновение, а потом когда Блэй хотел отстраниться, Куин усилил нажим на ткань.

— Мм, — простонал он, снова добравшись до любимых губ.

Все шло в нужном направлении, когда он скользнул в рот Блэя языком, лаская, оглаживая…

— Черт, — прошипел он. С негативным окрасом.

Куин со стоном боли снова откинулся на спину и положил руку поверх марли и пластыря на своем животе. Веса ладони было достаточно, чтобы спровоцировать дальнейшие выстрелы резкой боли, поэтому он позволил руке скользнуть вдоль бока. К тому, что вряд ли станет легче, если трогать швы?

— Давай потерпи, — сказал Блэй, взывая к логике. Поправляя член в штанах.

— Нет. — Куин снова дернул его за рубашку. — Дай мне. Ты обещал.

— Не было такого. — Блэй улыбнулся, чуть смежив веки. — Я ничего не обещал.

— Ладно, обещание сквозило намеком. От твоей эрекции. — Дернул. Еще раз. И еще. — Я запер дверь. И в клинике никого нет.

— Куин, ты даже на бок лечь не в состоянии…

Стон, прервавший все разумные аргументы, его очень радовал. И Куин именно этого и добивался, когда опустил руку вдоль ряда пуговиц на добротной отглаженной рубашке, устремившись южнее, к поясу дорогих отглаженных брюк.

Прямо на жесткую эрекцию Блэя.

— Я уже говорил, — пробормотал Куин, скользнув языком по верхней губе. — Мне не придется напрягаться. Активные действия на тебе. Я просто открою рот.

— Куин…

Так, это было «да». Тон, мольба в голосе — стопроцентное большими буквами «ДА».

— Нужно только вставить его в рот. Потом вытащить. Затем еще раз вставить, но глубже, я возьму горлом. Еще и еще. Ты сделаешь все сам. Я буду только сосать. Заставлю тебя кончить своими…

Блэй издал такой протяженный стон, полный муки и голода, что бедра Куина дернулись произвольно.

— Вот так, — сказал он, опуская веки. — Позволь расстегнуть ширинку и достать твой член.

Блэй перевел взгляд на дверь.

— Мы закрыты?

— Намертво.

Сейчас, принимая все во внимание, Куин не имел ничего против секса на публике. С другой стороны, когда ты профи в чем-то, позерство не считается плохой чертой. Но его любовник считал иначе, и он всегда уважал желание Блэя в уединении.

И, хэй, Куину нравился, что эту свою сторону он разделил только с самый дорогим и любимым человеком во всем мире.

— Покажи мне его, — попросил Куин, когда Блэй встал со стула. — Я хочу его увидеть…

Руки Блэя дрожали, когда он потянулся к ремню, расстегнул пуговицу и дернул молнию. Шорох… шорох. А потом рывком две половины разошлись в стороны.

Из штанов вырвалась внушительная эрекция, которую так жаждал увидеть Куин.

— Без белья, — простонал он с одобрением. — Это судьба.

Когда правая рука супруга обхватила ствол, Куин сам не смог сдержать стона. Вот только Блэй резко отступил назад.

С таким звуком игла слетает с пластинки.

— Уверен, что стоит? — спросил Блэй. — Что, если кто-то ворвется…

— Ворвешься только ты, в мой рот…

— Куин, я серьезно.

— Я тоже. — Когда Блэй остался на месте… за пределами досягаемости его руки, и тем более языка с пирсингом… Куин попытался придать взгляду безразличие и притвориться, что ничего не скажет, чтобы получить желаемое. — Они даже не усадили меня в то кресло. Мне разрешено уйти на своих двоих. И я уже чувствую себя наааамного лучше.

— Ты не можешь повернуться на бок.

— Это мои бедра, а не голова. К тому же всю работу ты сделаешь сам.

Наверное, это нечестно — сверкать своим пирсингом, но как там говорят? В любви и минете все средства хороши.

Ну ладно. Никто так не говорит.

— Умоляю, — прошептал он. — Я обещаю, что скажу, если что-то заболит.

Последовала пауза. А потом Блэй скользнул ладонью по своему члену.

— Отлично, — заключил Куин с улыбкой.

— Я не сказал «да».

— Нет, сказал. Надрачивая себе.

Блэй опустил взгляд, словно не понимал, что творит его ладонь.

— Предательница, — пробормотал он.

— Ты разговариваешь со своей рукой?

— Нет, конечно.

— Блэй, просто дай мне мое лекарство. Ты не причинишь мне боли.

На него посмотрели обеспокоенные голубые глаза.

— Не могу допустить этого.

— Я знаю. Это одна из нескольких причин, почему я тебе доверяю.