Тепловой барьер

Тихомир поднялся и осторожно вышел на парковую дорожку. Из-за редких деревьев виднелась городская улица. Судя по отсутствию на ней людей, можно было предположить, что сейчас около трёх часов ночи.

Хоть в чём-то мне везёт, подумал Тихомир, и уверенно направился в сторону своего дома. Пока всё шло как нельзя лучше, редкие машины проезжали, не останавливаясь, гуляющие кошки испуганно шарахались в кусты, а единственный человек, которого он встретил на своём пути – в усмерть пьяный мужик – ползал по газону на карачках, живя своей, никому (возможно, и ему самому) неизвестной жизнью.

Неприятности появились неожиданно. Представляли они из себя двух мужчин в голубоватой форме и с нашивками на груди. На нашивках значилось – ОМОН. Тихомир от неожиданности остановился. Те оказались поражены не менее его. С минуту они молча стояли друг напротив друга, после чего один из стражей порядка, уставившись на босые ноги Тихомира, почему-то вежливо произнёс:

– Молодой человек, Вы сегодня употребляли спиртное?

Тихомир не растерялся.

– Блаженны будете Вы, рабы Божьи. Нам, ходящим под Луной, не нужна кровь Христа для просветления, ибо ветвь лозы способна затмить разум и прострить душу над могильным покоем.

Омоновцы слишком уж выразительно посмотрели друг на друга, и пошли своей дорогой.

– Пусть сердца ваши будут чисты, а пути без скверны! – бросил им напоследок Тихомир, который уже успел войти в роль.

Омоновцы после такого напутствия зашагали ещё быстрее.

– Метаболизм твоего организма говорит мне о том, что ты испугался, – озабоченно подала голос Синистра, – они хотели тебя убить?

– Нет, но забрать в э… темницу могли.

– А что за бред ты им нёс, я ничего не поняла.

– Прикинулся психом.

– А не проще было их зарубить?

Тихомир представил себя торжественно стоящим, с опущенным остриём к земле мечём, над разрубленными омоновцами и ему на момент стало плохо.

– Синистра, ты вообще, в курсе такой вещи, которая называется гуманизм?

– Конечно, – поспешила ответить программа, – меня создал человек.

– Я вижу, в тебя не вложили ни капли этого самого гуманизма, или человек, создавший тебя, был каким-то тираном.

– Нет, гуманизм во мне есть, но иногда, ради достижения большой цели, не грех и пойти на небольшие жертвы. Просчитав все варианты, я пришла к выводу, что если их зарубить, то риск не дойти до цели уменьшится.

– Ты преследуешь какую-то цель в своём мире, а эти люди здесь совершенно не причём.

– А мне то что, у меня есть МОЯ цель, и я буду прилагать все усилия для её достижения. Неважно, кто встанет на моём пути – свои чужие; виновные невиновные; из твоего мира или из моего – какая мне разница?

– Ладно, о целях мы у меня дома поговорим, пока не мешай мне. А ты действительно стерва.

– Что? – возмутилась Синистра, – да пошёл ты! Посчитаю лучше.

Программа замолчала, а Тихомир двинулся дальше. Уже на походе к дому в его голову пришла на удивление логичная мысль: а вдруг кто-нибудь из соседей увидит его в таком «божественном» виде? Благо, что сарафан был с капюшоном, который Тихомир и одел. Уже издалека он увидел подростков на скамейке под домом. Обычно они частенько засиживались допоздна: пили пиво и играли на гитаре, чем изрядно его доставали. Пройти незамеченным Тихомиру не удалось, разгорячённая спиртным молодёжь, сразу его увидела.

– Монах, тебе не холодно? – произнёс один из них и направился к Тихомиру.

Тихомир решил, что в этой ситуации, самое лучшее не обращать на подростка внимания.

– Давай их зарубим, – предложила Синистра.

– Заткнись, – зашипел в ответ Тихомир.

– Что ты сказал? – подросток удивился наглости «монаха».

– Я не тебе, – Тихомир непроизвольно обернулся в его сторону.

Блин, выругался он в мыслях, фонарь меня освещает до полных подробностей, теперь точно узнают, в следующий раз надо себя держать себя в руках покрепче. Но подросток застыл с круглыми глазами, полными ужаса. Бутылка с пивом выскользнула из его рук и, упав на асфальт, разбилась. Остальная же компания напоминала застывшую скульптуру. Тихомир развернулся и забежал в подъезд. И чего это они так, подумал он, ладно, потом разберусь. Всё это время в его голове носилась мысль, что он что-то забыл и только на лестничной площадке вспомнил, что. У него не было ключей от квартиры. Всё осталось там. Что ж делать? Можно, конечно, плечом, но какой грохот будет по всему подъезду! Да и соседка… Вредная старушенция, которая всегда бдела, бдит и бдеть будет.

– Синистра, у меня нет ключей от дома, какие-нибудь предложения будут?

– Конечно. Проникнуть в дом можно легко и просто.

– Как!?

– Извинится передо мной.

– Опять ты… Ну ладно, извиняюсь.

– Такие извинения мне не нужны, лучше посчитаю.

Синистра умолкла.

– Ну, пожалуйста, – взмолился Тихомир, – извини, я был не прав. Ты очень интересная и симпатичная программка.

Тишина. Вот, стерва, осторожно подумал он.

– Понимаешь, если меня кто-нибудь увидит в таком виде, – пригрозил он, – то до твоей цели мы не дойдём точно, меня изловят и закроют в дурдоме.

– Окно в доме есть? – сразу откликнулась программа.

– Есть.

– Выбегай на улицу.