Тепловой барьер

Они долетели до того уровня, где в глаза бил свет белых камней, а расстояния между стволами измерялись десятками метров. Передвигаться стало легче. Оттолкнешься один раз, и летишь, метров тридцать, до следующего ствола. Спустя пятнадцать минут такого планирования сзади появился первый индюк. Не смотря на все старания Тихомира и Ясеня, двигался он в невесомости значительно быстрее. Не долетая Тихомира нескольких метров, птица метнула в него жгут. Тот, не останавливая полёта, обернулся и выставил меч, повернув его плашмя летящему жгуту. Жгут скользнул по лезвию и полетел куда-то в сторону. За это время к атакующему присоединился ещё один индюк. Бок о бок они резко увеличили скорость и стремительно начали приближаться к Тихомиру. Теперь в его сторону полетел уже не один, а два жгута. Первый он отбил мечём, а второй прилип к сапогу. Птица, плюнувшая его, начала стремительно приближаться. Тихомир выждал момент, когда индюк окажется на расстоянии меча, и сделал стремительный выпад. Меч пронзил пустоту, а существо уже делало первый круг около тела, стремясь его окутать жгутом. Это птице не удалось. Как только индюк приблизился на приемлемое расстояние, Тихомир замахнулся мечём, и разрубленная на две части птица полетела в сторону. За это время второй индюк тоже успел подлететь слишком близко, и сейчас пытался атаковать в голову. После взмаха меча Тихомира перевернуло с вниз головой, и он, от души, ударил птицу ногой. Индюк от такого удара стремительно полетел вниз. Он метнул жгут, вероятно, в надежде за что-то зацепиться, но Тихомир его перерубил, и птица, попав под воздействие гравитации, полетела на белые камни.

Ясень во время всей схватки как-то растерянно стоял и смотрел вдаль. Не один я такой припыленный, подумал тогда ещё Тихомир, хотя, прожив на свете столько лет, смотришь, вероятно, на вещи совершенно по другому. Мир ценностей переворачивается. Если считать, что человек рождается в этом мире (и в том тоже) для развития, то этому бедолаге не повезло. Тысячу лет в среде, которая абсолютно не меняется. Не зря, наверное, человеку не дано бессмертие. Это тупик. Рождается человек с определёнными качествами, и, опираясь на них, развивается. Приходит момент, когда исходя, опять таки, из своих личных характеристик, он осознаёт мир и себя. По крайней мере осваивает основные принципы мироздания и взаимодействия с этим мирозданием. Дальше некуда. Любой полученный опыт слишком ничтожен. Только смерть. Если верить в реинкарнацию, то она и есть лучший вариант продолжить развитие. Всё заново, с новыми, так сказать, характеристиками и, возможно, новыми условиями.

– Пошли, – прервал его размышления Ясень и оттолкнулся ногами от ближайшего ствола.

Тихомир еле поспевал за Ясенем, вероятно тот, за сотни лет жизни в этом безумном мире, хорошо приспособился передвигаться по лесу. Пришлось активировать кольчугу и отталкиваться не только ногами, а ещё и руками. Теперь Тихомир не оглядывался, всё внимание и энергию сосредоточил на передвижении вперёд. В какой-то момент он почувствовал толчок в спину, после которого постепенно появилась какая-то сила, тянувшая его назад.

Тихомир обернулся. Сзади летел индюк, тянувший его за жгут. Взмах меча, и нить перерублена.

– Сюда! – закричал Ясень, нырнув в какую-то дыру в стволе.

Вдалеке показалось десятка два птиц и Тихомир, не колеблясь, последовал за Ясенем.

Диаметр тоннеля, в который он попал, был около метра, и птицы, которые попытались туда сунуться, сразу напоролись на выставленный в него меч. Тоннель, а в данном случае это скорее можно было назвать дуплом, имел в длину около пяти метров. Заколов пару птиц Тихомир с Ясенем забились в тупик и напряжённо ждали развития событий. Через четверть часа вибрация стенок увеличилась, и что-то закрыло отверстие в тоннель, отчего в нём сразу стало темно.

– Хозяин птиц, – затрясся от страха Ясень.

Ему было темно, а вот Тихомир, в силу своего ночного зрения, видел, как нечто желеобразное, зеленоватого цвета, поглотило останки разрубленных птиц и начало потихоньку продвигаться внутрь тоннеля. Он осторожно подполз поближе к этому существу и вонзил в него меч. Никакого эффекта.

– Люмбрик, – позвал он.

– Камень, – извиняющимся тоном произнёс зверь.