Теплый мир

— Сама знаешь. И прощения я у тебя просить не собираюсь. Только знай, что против тебя я ничего не имею. А то, что было… пойми, я тоже умею чувствовать. Не хуже тебя. И тоже имею право быть счастливой, — щеки Ласки залились густым румянцем.

Белянка посмотрела на свою соратницу. Наверное, она в чем-то права. А с другой стороны…

— Как же можно быть счастливым, лишив человека воли? Это же был бы даже и не он вовсе!

— Я…

В этот момент в дом вошла тетушка Пшеница:

— Ну, что, девушки, может, покушаете? У меня тут как раз ужин готов…

— Спасибо, тетушка Пшеница, что-то не хочется, — почти хором ответили девушки, и даже чуть-чуть улыбнулись этому совпадению. В последнее время у них все реже получалось петь в унисон.

Когда они вышли на поляну, то увидели, что Ловкий со своими подопечными уже вернулся в Деревню. Он шел как раз точно к ним. Белянка посмотрела на Ласку:

— А ведь мой брат не только свою сестру здесь ищет, — она слабо толкнула ее под локоть.

— Ты о чем? — спросила Ласка, но Белка в ответ ей только загадочно улыбнулась.

Самая сложная задача была у Стрелка: он собирался поговорить с Рокотом. И ему это даже, в принципе, удалось. Вечером их должны были учить. Чему-то. Точно Стрелок ничего не знал. На счет Храма Рокот так ничего и не ответил. Стрелок пытался ему объяснить, что жители Деревни очень недовольны, и ему трудно сдерживать их негодование. В ответ на это Рокот лишь как-то странно улыбнулся и развел руки в стороны. Этот жест можно было расценить двояко: мол, не понимаю, с чего бы это им быть недовольными, или же, зачем возмущаться, выбора то у них все равно нет.

Вернувшись к своим, он рассказал всем, что за четверть оборота тени до заката, Чужие будут ждать их на Большой Поляне, чтобы что-то рассказать. Все молча выслушали и разошлись. Каждый что-то бубнил себе под нос, но кричать и возмущаться как утром, никто не стал.

Рокот сидел на свежесрубленном пеньке, наблюдая за заканчивающимися работами у Храма, когда к нему подошел Стел.

— Кхм-кхм… Прости… — начал Стел.

— Да? — лицо Рокота было на удивление дружелюбным.

— Скажи, зачем ты так нагружаешь Рани? Девушка и так выбивается из последних сил, все же она девушка.

— Ты про сестренку свою? Так я ее предупреждал, когда она с нами увязалась, что ей тут будет несладко? Она ж, небось, из капризов своих девичьих побежала? Или за парнем каким статным? А? — Рокот явно был в дружелюбном настроении и расположен поболтать.

— Не от хорошей жизни она поехала с нами. Да и выбора у нее особенного не было! — видно было, как лицо Стела погрубело, скулы напряглись.

— Знаешь, милый друг, мне абсолютно неважно, зачем уж эта девица поехала с нами. Не место ей здесь. Хотя, может, и не девица она вовсе, а? — он засмеялся, довольный своей шутке.

Стел понял его правильно: Рокот намекал на грубоватую внешность и норов Рани.

— Рокот!

— Ты тут мне голос не повышай, — все еще улыбаясь, предупредил он. — Мрачная она у тебя. Мои солдаты ее недолюбливают, побаиваются. Еще она грубая и злая. Не знаю, какая от нее может польза — мне так только одни убытки. Кстати, да. Тебе через пару часов придется побеседовать с этими дикарями. Так что можешь морально готовиться! Удачи!

Всем своим видом Рокот показал, что разговор окончен. Стел, ушел. На сердце у него осталось тяжелое чувство недосказанности. Рани на самом деле не была ему родной сестрой. За несколько дней до отъезда, он увидел очень грустную, да и к тому же пьяную девушку, которая собиралась спрыгнуть с моста. Он остановил ее, они долго и упорно говорили. К концу разговора девушка почти протрезвела. Сейчас, он даже не вспомнил бы, что именно она тогда ему наговорила. Но смысл был один: Рани считала себя абсолютно ненужной в Теплом мире. Не так давно в ее жизни произошло что-то, из-за чего она лишилась всех близких людей. Хотя, Стел так и не понял, были ли они у нее когда-то. Ее грубый, замкнутый, упрямый нрав, затаенная сила, сквозившая в больших грустных глазах, резкая, почти мужицкая речь, привычка постоянно курить табак — все говорило о сложности и необычности этой девушки. В чем-то она была виновата сама. А что-то стало следствием жизни в городах, где большинству людей было все равно, что происходит вокруг. Из всех, проходивших мимо Рани, почему-то остановился только Стел. И он решил позвать ее с собой. Она поехала, сказав, что здесь ей терять нечего. Первое время Стел присматривал за ней, боясь, что она все же решит закончить начатое. Но Рани вела себя хорошо. Разве что замыкалась с каждым днем все глубже и глубже. Особенно после пожара, что они учинили в первой деревне. Тогда Рани обронила фразу, что ей очень надоело убивать. Из этого Стел сделал для себя ужасающий и печальный вывод, что прошлое девушки еще темнее, чем ему казалось вначале. Тем не менее, ему очень хотелось ей помочь. И то, что Рокот сознательно над ней издевается, явно противоречило этому его устремлению.