Теплый пепел надежд

Макс открыл глаза и сквозь пелену увидел склонившегося над ним дядьку. Или отца?..

— Очнись, я здесь, твой дядя Валера… — услышал он.

Макс малость пришел в себя, а сестричка Света вздохнула облегченно: она ему побольше дала того лекарства — надоел со своими капризами!

Она и не думала, что на него так подействует! Обойдется все. И она уже спокойно спросила:

— Мне выйти?

— Пожалуйста, Светочка. Я вас кликну, как буду уходить, — тактично попросил родственник раненого.

…Сразу видно, большой человек. И денежный, и вежливый, не то что этот вахлачина!

Света вышла.

Валерка сел у кровати, смотрел на Макса, и жалость заливала его горячей волной. Ну надо же так! Отца и мать убило, теперь вот сам изуродован! И парень замечательный — умный, работящий, любящий… Валерка думал так совершенно искренне, хотя раньше не раз злился на Макса.

— Максик, — сказал тихо Валера, — ну, как ты? Мы дождаться не могли, когда ты в себя придешь… Слава Богу, обошлось, — он незаметно перекрестился.

Честно говоря, он не чаял, что Макс выживет, хотя врачи почти ручались, только каждый раз приговаривали: большая потеря крови и шок…

— Максик, — повторил он, — не очень болит? Терпеть можешь?

Валера не знал, как себя вести. Что можно говорить раненому, что нельзя… Сюда бы Тамарку! Она бы нашлась! Но Макс позвал его, родного дядьку. А тот не ведал, как начать разговор с Максом и можно ли?.. Врачей бы сейчас спросить, но… Ладно, как получится… И Валера стал ждать, когда Макс отзовется.

Макс думал. Он вдруг понял, что ничего не расскажет ни дяде Валере, ни Гульке. Звал он дядьку затем, чтобы обо всем рассказать. Чтобы поскорее поймали эту суку и засадили в тюрягу лет на пятнадцать, где она бы заживо сгнила!

Но после этого необычного сна он понял, что сам должен свершить правосудие. Никто так не накажет ее, как он.

Ну, посидит она в тюрьме, приспособится там, приживется — такая стерва все может! И выйдет еще молодой бабой.

А этого Макс не потерпит. Нет уж! Он придумает такое!.. У него закружилась голова, закрыв глаза, он попросил:

— Дядь, ты мне расскажи… Не бойся… Я уже ничего…

Валера перепугался: что рассказать? Допросы, опросы, прочее ничего не дали. Он-то подумал, что Макс его позвал затем, чтобы самому рассказать о случившемся, он ведь не сразу же отключился… Вот незадача! Парень вроде бы пришел в себя.

Валера вздохнул.

— Вот что, Максимка, — начал он, соберясь с духом, — я тебе ничего сказать не могу. Следствие продолжается… Ты ведь, наверное, больше можешь рассказать? Помочь, так сказать, милицейским. Как? Говорить можешь?

— Говорить могу. Да сказать нечего. Открыл дверь на стук. Фурк мне в морду баллоном, и все. Даже боли не было, ничего, — это он сказал правду. Тогда он боли не ощутил. — Кто? Кому это надо?.. Понять не могу…

Валерка осторожно спросил:

— Может, из-за девчонки какой?

Если бы Макс мог, он заскрипел бы зубами от злобы и ненависти.

…Прав дядя Валера, из-за девчонки, но какой!.. Дядя с ума бы сошел! Но ничего, Макс встанет с этой проклятой койки и отомстит. Она от него никуда не денется!

— Нет, — возразил он, — из-за какой девчонки… Таких нету.

— А может, ты отбил, тебе-то она не нужна, случайно получилось, а для другого парня она — свет в окошке. Бывает же так, — пояснил свою мысль Валера.

— Не было… такого, — ответил Макс.

Надо было что-то придумать, а то ведь парней начнут подозревать, да уж наверняка таскают… И он продолжил, пока боль не возвратилась. Зря он эту балду Светочку гонял: хорошее она ему лекарство вкатила.

— Пришлые. Думали, меня нет. Меня и не было. За вином пришел. Вспоминаю… Маска… черная… И сразу — баллон…

Валера радовался: вот он кое-что и узнал! Конечно, пришлые. Знают, что Макс племянник руководителя фирмы, думают, денег у парня куры не клюют… Общежитских в милицию уже всех перетаскали. Ни на кого подозрение не падает. Все в этот вечер, как нарочно, имели алиби. Конечно, пришлые! Надо сегодня же сказать об этом! А то на хороших ребят смотрят как на врагов!

Валера решил сменить тему: «Дома нормально, все тебя ждут. Врачи сказали, еще недельку-другую, и ты будешь как новенький!»

Макс хотел спросить, как у него будет с лицом, эта сука его изрезала, иначе почему такая боль? С этим и пришла! Он ясно вспомнил, как вошел и увидел свою мечту… Хватит! Он запрещает себе это вспоминать! И спрашивать ничего не будет, слабаки только о своей физиономии беспокоятся да голубцы… А он — мужик, и ему наплевать, какой он там будет.

Его уже тяготило присутствие Валеры, начало побаливать лицо, загудела голова…

— Дядь Валер, — сказал он, — ты меня извини, я посплю… Передавай всем привет.

И снова поплыл по длинной голубой реке…

Потом Макс не раз обращался мыслью к тому вечеру, который распадался для него как бы на две независимые части.